Леопард из Рудрапраяга

Решившись оставить мосты закрытыми, я отправил ходока предупредить крестьян об опасности и, насколько смог, сам обошел многие деревни с этой же целью. Ни один человек, с которым мне пришлось встретиться в дороге, ни один из жителей в деревнях не выразил хотя бы одним словом своего возмущения. Всюду, куда я только ни приходил, меня принимали с гостеприимством и провожали благословениями. Мало того, меня очень ободрили уверения гарвальцев — мужчин и женщин, которые, конечно, не могли знать, кто будет следующей жертвой людоеда. «Нечего предаваться сожалениям, что леопард не погиб вчера, — говорили они, — людоед, наверное, умрет сегодня или, быть может, завтра».

ОХОТА НА ДИКОГО КАБАНА

Накануне поздним вечером старый гуртовщик, он же коробейник, пришел к изгороди, сделанной из колючих кустов.

Он стал упаковывать соль и неочищенный сахар, купленный на Хардварском базаре для деревень по ту сторону Бадринатха, и так как овцы и козы его стада были тяжело навьючены, а последний переход был очень длинным, то он пришел слишком поздно и не мог заняться ремонтом изгороди, ставшей в некоторых местах ветхой. В результате несколько коз пролезли сквозь ограду, одну из них ранним утром недалеко от дороги убил леопард. Лай собак разбудил старика, и когда стало светло, он увидел свою лучшую козу — превосходное животное серо-стального цвета, почти такое же большое, как шотландский пони, — лежащую мертвой около дороги, бессмысленно убитую людоедом.

Поведение людоеда предыдущей ночью показало, в какой степени привычки леопарда меняются, когда он становится людоедом и в течение многих лет находится в близком соприкосновении с людьми.

Вполне резонно было бы предположить, что людоед получил основательнейшую нервную встряску и сильно перепугался, попав в капкан; то, что он сумел протащить его на десять ярдов и испускаемые им рычание и яростные раскаты рева вполне доказывали это. Значит, можно было бы ожидать, что в тот самый момент, когда леопард освободился от капкана, он немедленно скроется в какое-нибудь уединенное место, наиболее отдаленное от человеческого жилья, и останется там, пока опять не проголодается, что могло случиться не раньше, чем через несколько дней. Ничуть не бывало! Вопреки моему ожиданию он, по-видимому, оставался поблизости от трупа и, когда увидел, что мы взобрались на махан, дал нам время заснуть, а затем пошел на разведку. К нашему счастью, Ибботсон принял меры предосторожности: он полностью предохранил махан от вторжения, закрыв его кругом проволочной сеткой. Ведь не раз мы слышали, как леопарды-людоеды убивали людей, находившихся в засидке во время охоты на этих хищников. Еще и сейчас существует один леопард-людоед в центральных провинциях, который в разное время убил и съел четырех индийских спортсменов, попытавшихся на него охотиться. В последний раз я слышал, что он убил сорок человек, и благодаря всем известной манере съедать возможных своих убийц прожил очень «мирную» и «безмятежную» жизнь, разнообразя диету из человеческого мяса дичью и домашними животными.

После посещения мангового дерева наш людоед отправился по деревенской тропинке до ее соединения с тропой. Здесь, где мы нашли лужу крови, он повернул направо, прошел по тропе и далее по дороге паломников еще четыре мили, попав в наиболее населенную часть территории, где он орудовал. Придя в Рудрапраяг, он двинулся по центральной улице базара до того места, где скреб когтями землю у ворот бунгало инспекции. Прошедшей ночью дождь размягчил глиняную поверхность дороги, и на мягкой почве ясно вырисовывались следы его лап. По ним можно было отчетливо видеть, что столкновение с капканом не привело к повреждению какой-либо части его тела.

После раннего завтрака, выйдя из ворот, я отправился по следам леопарда и дошел до лагеря гуртовщика-коробейника. На изгибе дороги, ярдах в ста от лагеря, леопард увидел коз, вышедших из колючей ограды. Он пересек дорогу с внешней ее стороны и пополз под укрытием горы, скрываясь от пасущихся животных. После того как людоед убил серо-стальную козу, даже не соблаговолив отведать ее крови, он вернулся назад на дорогу.

В ограде из колючего боярышника, сторожа мертвую козу и искусно сложенные кипы тюков, находились две овчарки гуртовщика, привязанные к крепким кольям короткими тяжелыми цепями. Это большие черные и могучие собаки, которых держат гуртовщики-коробейники в наших горах, а вовсе не те общепризнанные и известные овчарки, какие разводятся в Великобритании и Европе. Во время переходов эти собаки не отходят от ноги хозяина, а их обязанности, которые они весьма умело исполняют с большой пользой для дела, начинаются только после разбивки лагеря. Ночью они стерегут его, охраняя от диких животных, — я знал двух таких собак, убивших леопарда, — а в течение дня, пока гуртовщик пасет стадо, они стерегут лагерь от незваных гостей. В происшествии, попавшем в официальный отчет, сообщается об одной из этих собак, которая убила человека, попытавшегося унести тюк из охраняемого ею лагеря.