Леопард из Рудрапраяга

Идя следом за нами до Рудрапраяга, леопард спустился по дороге паломников, прошел через Голабраи, поднялся по ущелью, где он был несколькими днями раньше, и направился по каменистой тропе, которую люди, живущие в горах к востоку от Рудрапраяга, используют как кратчайший путь, срезающий дорогу к Хардвару и обратно.

Паломничество в Кедарнатх и Бадринатх - сезонное; его начало и длительность зависят в одном случае от таяния, а в другом - от выпадения снега в высокогорных областях, где расположены оба этих святилища. Верховный священник Бадринатхского храма несколько дней назад отослал телеграмму, так нетерпеливо ожидаемую правоверными индусами от края до края всей Индии, сообщающую, что дорога открыта; и уже в течение нескольких дней паломники небольшими группами проходили через Рудрапраяг.

В течение сравнительно немногих лет людоед убил несколько паломников на дороге, и казалось, что это стало его более или менее постоянной привычкой. Как только наступал сезон паломничества, он шел вниз по дороге, в полную меру своих сил и возможностей рыская кругом в деревнях, расположенных на холмах к востоку от Рудрапраяга, и выходя вновь на дорогу примерно в пятнадцати милях от него. Время, которое занимало у него это круговое путешествие, менялось, но в среднем я видел его следы на дороге между Рудрапраягом и Голабраи раз в пять дней. Поэтому, когда я шел назад в бунгало инспекции, то выбрал место, откуда мог бы наблюдать за дорогой, и в ближайшие две ночи устроился с большим комфортом на стогу сена; однако мне не удалось ничего ни услышать о леопарде, ни увидеть его.

Два дня, как я не получал никаких новостей о людоеде из отдаленных деревень. На третье утро я прошел шесть миль вниз по дороге паломников, чтобы выяснить, побывал ли он за это время в деревнях этого направления. Из двенадцатимильной прогулки я вернулся в полдень, и во время несколько запоздалого второго завтрака пришли два человека с известием, что прошлой ночью был убит мальчик в Бхаинсваре, деревне, расположенной в восемнадцати милях к юго-востоку от Рудрапраяга.

Система информации, введенная Ибботсоном, работала замечательно. По этой системе награда наличными уплачивалась по шкале за сообщения о любом случае убийства на территории, где оперировал людоед. Эти награды начинались с двух рупий за известие о козе и доходили до двадцати рупий за случай с человеком. Такая оплата вызывала острое соперничество, и, таким образом, мы могли быть уверенными в получении сведений в возможно кратчайшее время.

Когда я вручил каждому из пришедших, принесших известие, по десять рупий, один из них предложил сопроводить меня в Бхаинсвару и показать дорогу, меж тем как другой сказал, что останется на ночь в Рудрапраяге, так как он недавно был болен лихорадкой и не выдержит обратного пути в восемнадцать миль. Я кончал свой завтрак, а в это время посыльный рассказал, как все произошло. Немного ранее часа дня я отправился в путь, взяв с собой только ружье, немного патронов и электрический карманный фонарь. Когда мы пересекали дорогу около бунгало инспекции и начали карабкаться на крутой холм по противоположной его стороне, мой спутник сказал, что нам предстоит весьма длительная дорога, добавив, что для нас будет небезопасно оставаться в пути с наступлением темноты. Поэтому я ему приказал идти вперед с той скоростью, какую он считает нужной, чтобы вовремя достигнуть цели. Никогда, насколько помню, я не поднимался в гору сейчас же после еды, но тут у меня не было выбора. Первые три мили, которые нам пришлось проделать, взбираясь на четыре тысячи футов вверх, я не успевал за своим проводником. Пройдя эти три мили, мы вышли на сравнительно ровный участок, там я смог отдышаться, двигаться стало легче, и дальше я шел нога в ногу со своим спутником.

Те два человека, которые известили меня о гибели мальчика по пути в Рудрапраяг, говорили жителям деревень, мимо которых они проходили, о своем намерении уговорить меня пойти с ними назад в Бхаинсвару. Я не думаю, чтобы кто-либо сомневался во мне, так как в каждой деревне меня встречало все ее население, и одни благословляли меня, а другие просили не покидать их район, пока враг не будет убит.

Мой спутник уверял, что нам предстоит идти восемнадцать миль; и по мере того, как мы поднимались с одной вершины на другую, в промежутках спускаясь в глубокие долины, я постепенно понял, что с целью выиграть время решил пройти наиболее тяжелые и "длинные" восемнадцать миль из всех, когда-либо мной пройденных. Солнце готово было сесть, когда на одном из кряжей бесконечной цепи гор я увидел людей, стоявших на гребне в нескольких сотнях ярдах впереди нас. Среди них оказался староста Бхаинсвары. После приветствий он ободрил меня, сказав, что деревня находится по ту сторону горы и что он послал своего сына приготовить к нашему приходу чай.