Лепестки Белладонны

– Это была Белладонна с хитом «Бандит»! – воскликнула Кортни. Ее писклявый голос ужасно раздражал Миру, и певица не могла понять, как жертва пластики смогла стать лицом телешоу. Кортни продолжила: – Перерыв на рекламу, а потом, – дурочке-телеведущей место в школьной театральной студии, – вас ждет интервью с Белладонной и Джеком Льюисом! Да-да, он здесь! Не переключайте, мы вернемся…

Мира не дослушала. За сценой она попрощалась с подругами и оглядела коридор. Джек ушел. Словно король карточной колоды: неизвестно, разыгран он в партии или собирается неожиданно сделать ход. Интригует. Но Мира не собиралась быть послушной королевой. Пусть эта роль достанется его жене. Эльмира Кассиль – туз, не иначе.

Из гримерки вышел Франк.

– Выступила так себе. – Он протянул Мире бутылку с водой.

– Ты, как обычно, вежлив, – ответила, забирая бутылку.

Мира понимала: одержимость мешает работе, а это непозволительно. Значит, необходимо добиться желаемого – заполучить Джека – и вернуться с триумфом в Берлин. Тогда, возможно, помешательство пройдет.

Персонал бегал по коридору, а менеджер и певица стояли в углу. Франк наблюдал, как Мира пьет из бутылки и смотрит вдаль. Наверняка он пытался понять, отчего его звездочка впервые за карьеру запорола выступление, а Мира старалась вернуть самообладание, чтобы он ни о чем не догадался.

Франк не выдержал:

– Что с тобой? Наряд повлиял на голос?

– Тупость повлияла на… – Мира не успела закончить фразу: Штольц обернулся, будто спиной почувствовал свидетеля их перепалки.

Эльмира хотела заглянуть за плечо менеджеру и послать подальше очевидца, но Франк окликнул того раньше:

– Льюис! Здрасте! – Штольц загородил Миру, и она облегченно выдохнула, что не вязалось с ее пульсом, резко ускорившим ритм. Мира одновременно хотела и боялась вновь столкнуться с Джеком.

– Здравствуйте. А вы кто? Ассистент? Или…

Франк засмеялся, поставив Джека в неловкое положение.

– Я крестный отец дьяволицы современного рок-н-ролла! – скромно представился менеджер. – Франк Штольц. А вот, кстати, и Белладонна.

Стало бесполезно прятаться, Мира сделала шаг вбок и вдоволь рассмотрела Льюиса. Одет официально, но непафосно. Серый пиджак и брюки, а прическа под стать образу аккуратно уложена: длинные пряди зачесаны назад, лишь одна выбилась.

Со смелостью Белладонны она взглянула Джеку в глаза: зеленые, они казались почти карими в тусклом освещении коридора. Улыбнулась – с трепетом девочки-Миры.

Джек перевел взгляд на Эльмиру, и все внутри нее свернулось в тугой узел. Горло пересохло. Воздух закончился. Он смотрел на нее.

– Хорошее выступление, – сдержанно, без приветствий.

Мира почувствовала на кончике языка привкус разочарования. Словно горькая пилюля, оно растеклось по горлу, спускаясь к сердцу. Холодком. «Хорошее выступление?! Это все, что он скажет?!» Джек не оценил ее необычный образ. Он не потерял голову, как Мира того ожидала.

На его загорелом лице она заметила тень насмешки. И не смогла не сострить. Слова сами соскользнули с языка ядовитыми каплями:

– На сольном концерте я выступила лучше.

Джек изменился в лице. Он явно понял, о каком моменте сольного концерта идет речь. Темные брови Льюиса соединились на переносице.

Мира забыла, что между ними стоял Франк. А тот вдруг подал голос:

– Надеюсь, вас проинформировали, как должно пройти интервью.

Франк смотрел на Джека с неприязнью. Наверняка не понимал: кто добровольно отказывается от популярности?! И также в маленьких глазках сверкнула угроза. Ох, Франк готов защищать свою малышку Белладонну! Даже представить не может, что от малышки нужно защищать окружающих.

– Да, я в курсе.

– Отлично, мистер Льюис! – с переизбытком энтузиазма ответил Франк. Он обратился к Мире: – Выход через пятнадцать минут, моя кошечка, – и зашагал по коридору в сторону кафетерия.

Мира нервно затеребила челку. «Вот идиот, какая я ему кошечка?» В обществе других людей поведение Франка ее не смущало, но рядом с Джеком неловкость и без того дошла до критической отметки. Мира и Джек остались в коридоре наедине. Раньше она мечтала хотя бы постоять с ним рядом, но теперь не знала, что делать. В итоге Мира отвернулась и толкнула ладонью дверь гримерки – та не поддалась. Попробовала еще раз. «Черт! Что такое?!»

За спиной послышался сдавленный кашель. Мира ощутила рядом тепло руки. Его руки. Мужские пальцы надавили на ручку, и дверь распахнулась. Секунду Мира стояла, наслаждаясь близостью.

– Вот так. – Голос Джека похож на шелест листьев. – Надо сначала опустить ручку, потом – толкнуть дверь. В Германии, наверное, все иначе.

Мира проигнорировала комментарий и зашла в гримерку. Хотелось рассмеяться: она мечтала о встрече с Джеком, а в ответственный момент повела себя как идиотка.

Хлопнула дверь. Пятнадцать минут передышки, и полчаса общения в студии. «Выдержу ли?..» Мира захотела упасть на диван и задрожать: в экстазе? в истерике? Размазать макияж, испортить прическу. Франк прав: она выглядит нелепо, как участница косплей-фестиваля. Глаза защипало. Она расплачется. И откажется выходить. К черту.