Лепестки Белладонны

Музыка из комнаты Джонни стала саундтреком к непростой беседе Джека и Элизабет. После ужина Джек сообщил супруге, что поедет на встречу с Белладонной. Он рассчитывал, что Лиз не будет против. Но жена перестала мыть посуду и повернулась, светлые локоны ударили ее по плечу.

– Так поздно? – изумилась Лиззи. И было в ее изумлении сквозящее напряжение, которое заставило сердце Джека стыдливо дрогнуть.

– У артистов плотный график, – объяснил он. Пока воздух в кухне не стал удушающим, Джек вышел в коридор и принялся зашнуровывать кроссовки. Он считал свой поступок правильным, и недовольство жены коробило. Джек добавил: – Я вернусь через пару часов.

Элизабет не ответила, но он услышал мягкие шаги ее босых пяток – Лиз никогда не носила дома тапочки. Супруга последовала за ним в коридор.

– Ну что? – Джек закончил с обувью и выпрямился. Лиз сверкнула темными глазами, словно дикая кошка. И на Джека нашло озарение. – Ты ревнуешь? – сквозь смех спросил, не веря в увиденное. – К девчонке?

– Мне это не нравится, – ответила Лиззи и нахмурила тонкие брови: ее жесты напрягали сильнее, чем истерика.

Джек покачал головой и надел на белую футболку кожаную куртку – его обычный образ, никаких изысков и притворства. Льюис подошел к жене, обнял за плечи, вдохнул цветочный аромат ее духов. На миг подумал: «Может, остаться дома?» Но он дал обещание Белладонне.

– В студии кроме нее будут другие люди, – ровным голосом пояснил Джек, отстранившись. Лиззи пытливо смотрела на мужа, и он добавил: – Мы посмотрим бой, а потом я уеду.

Элизабет вновь промолчала, и Джек решил, что вопрос исчерпан. Его супруга – мудрая женщина. Белладонна, при всей ее харизме, Лиз не ровня.

Льюис взял с тумбочки ключи от машины и повернулся к двери. Поднял голову, щурясь от света ламп: на втором этаже, в комнате Джонни, заиграла песня Белладонны. Знал бы мальчик, куда едет его отец…

– Джек! – Голос Лиззи напоминал перелив японских колокольчиков, волнуемых ветром. – Тебе не кажется, что все-таки…

– Знаешь, о чем я вспомнил? – перебил Джек. – Как отец приходил на каждую мою тренировку. На каждую, Лиз. Когда мне было девять и я неумело колотил по груше. Когда мне было двенадцать и я получил первый перелом. А в мои пятнадцать отец кричал громче всех на трибуне, потому что я выигрывал. Он приходил, а однажды перестал. Он умер, помнишь?

Элизабет молчала.

– Клянусь, я до сих пор оглядываюсь, когда тренируюсь в зале. Я надеюсь, он придет и скажет, что гордится мной.

– Он гордится… – прошептала Элизабет.

– Верно, – успокоился Джек. – И Белладонна, поверь, думает о том же: что бы сказали родители, гордились бы ею, ходили бы на ее выступления. Но у нее нет родителей. Возможно, она не в первый раз прибегает к шантажу, чтобы почувствовать себя важной, нужной…

– Она прыгала у тебя на коленях! – сквозь зубы бросила Элизабет, напомнив о концерте.

– Она понятия не имела, кто я такой и сколько мне лет!

Лиз промолчала. Джек не знал, что добавить. Но почувствовал, как после откровенной беседы и после открытия его мотивов тучи рассеялись.

– Не ревнуй меня, – наконец сказал Джек. – Это совсем не та ситуация. И разве я хоть раз давал повод усомниться во мне? За четырнадцать лет я хоть раз посмотрел на другую женщину?

Элизабет отрицательно покачала головой:

– Твой поступок вызывает уважение. Ты хороший человек, Джек.

Он кивнул, поцеловал супругу и вышел за дверь.

Я должен был бежать.
Я должен был знать,
Что каждое твое платье —
Подобно заряженному пистолету [26]

.

Джек выехал из пригорода, сверяясь с сообщением, которое прислала Белладонна. Ветер бил в приоткрытое окно, из магнитолы играла песня Depeche Mode. Джек все меньше верил, что едет в студию. Он петлял по жилым районам, заглядывал в окна и слушал голос из навигатора:

– Поверните налево. Теперь направо.

Приглашение певицы смахивало на глупую шутку. Джек представил, как постучит в дверь («345-я квартира, 5-й этаж», – написала Белладонна), а ему откроет старушка и вызовет полицию или за дверью его поджидает бывший заключенный, который вместо вопроса «Кто там?» вмажет Льюису промеж глаз. И завтра он вновь засверкает на первых полосах газет: «Сумасшедший боксер вламывается в чужие квартиры».

Чертыхнувшись, он подавил желание поехать домой: сначала посмотрит Белладонне в глаза. Он ее из-под земли достанет. Сколько можно играть в дурацкие игры?! А он ее жалел, идиот. Часы на запястье показывали без пятнадцати десять, и Джек заглушил мотор у нужного дома. Обычная многоэтажная постройка, их сотни в городе. В нужной квартире горит свет.

– Вы приехали! – заключил навигатор.