Лепестки на ветру

Все утро Мегги провела в подготовке к предстоящему свиданию: причесала волосы, немного подправила вырез платья. Судя по виду Нортвуда, труды "ее не пропали даром.

— Дорогой, — с томным вздохом произнесла Мегги, — я думаю, ты меня понимаешь. Мы же всегда были родственными душами.

Нортвуд, откинувшись, с удовольствием внимал приятным словам красотки. Тем не менее он решил столь быстро не сдаваться.

— Если так, — продолжал упорствовать он, — почему ты была со мной чертовски холодна и в Лондоне, и тогда на балу? С Кэндовером вела себя совсем по-другому!

— А как могло быть иначе? — с легким раздражением спросила Мегги. — Он страшный ревнивец. Разве я могла флиртовать с другим мужчиной в его присутствии? Но ты оказался куда умнее его. Встретив меня в Париже, Кэндовер только заметил как-то, что я похожа на девушку, которую он когда-то знал. Представляешь, мы были помолвлены, а герцог не узнал меня! Дурачок искренне верит в то, что я венгерская графиня.

Хлебнув треть бокала, Нортвуд самодовольно улыбнулся.

— О, я далеко не прост, но стараюсь не показывать этого дуракам из посольства. Они все там такие важные…

Оливер вдруг нахохлился, как наседка на яйцах.

— Так почему же с Кэндовером ты обращалась по-королевски, а не со мной?

— Потому что он богат! — невинно распахнула глаза Мегги. — Не думаешь же ты, что женщина будет тратить время на мужчину, исходя из иных соображений!

— Не болтай чепухи! Этот ублюдок может снять даром любую. Женщины к нему так и липнут. Моя жена не исключение.

— Ну ведь он всегда был очень, очень богатым. Разве не так? — резонно заметила Мегги. — Да, он недурен собой, но чертовски скучен как в постели, так и вне ее.

Мегги рассыпалась мелким смешком и тут же про себя попросила у Бога прощения за столь наглую ложь.

— Ну правда же, Оливер. Кстати, ты не возражаешь, если буду называть тебя Оливер? В мыслях я всегда обращалась к тебе по имени. Если бы в общении с женщинами Кэндовер мог полагаться только на свои физические возможности, ни одна не согласилась бы на второй раунд.

Именно это Нортвуд и хотел услышать. Перегнувшись через стол и похотливо ощупывая ее взглядом, он спросил:

— Значит, Кэндовер как мужчина не очень?

— Ах, не пристало дамам говорить на подобные темы. Скажу только, что, рассчитывая на максимум, с ним приходится довольствоваться тем, что есть.

Мегги захихикала и откинулась назад, демонстрируя доступность.

— В нем ни на грош изобретательности, а еще меньше воображения. Да он даже не знает, что такое…

Мегги перечислила несколько экзотических способов любовных игр, наблюдая, как у Нортвуда от похоти слюнки потекли.

— Я даже не очень жалею о его деньгах. Может, и к лучшему, что я за него не вышла замуж. Кэндовер извел бы меня своей ревностью и занудством. Но в восемнадцать я мало думала о том, что он из себя представляет. Его герцогский титул и состояние застили мне глаза.

— Ты должна меня поблагодарить за то, что свадьба не состоялась.

Мегги почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине, но виду не подала.

— Как тебе это удалось? — промурлыкала она.

— Очень просто. Ты права, Кэндовер умом не богат. Каждый видел, что он от тебя без ума. И спрашивать было не надо.

— Он ходил за мной словно пес на веревочке, — согласилась Мегги.

Нортвуд, помрачнев, пригубил еще вина.

— Я всегда его презирал. Мы вместе учились в школе, род мой, черт побери, намного знатнее, чем у этого его дружка-цыгана, но Кэндовер считал ниже своего достоинства общаться с такими, как я. Будто титул и состояние делают его лучше меня. Но я умею подмечать человеческие слабости, умею, знаешь ли, находить в людях слабинку.

Прервав поток самовосхвалений, Мегги решила вернуть Нортвуда на землю.

— Так в чем же состояла его слабинка?

— В тебе, конечно. Он считал свою невесту чистой, как само совершенство. Я дал ему понять, что он заблуждается. Хоть ты и задурила ему голову, я знал, что ты не так хороша, как кажешься. Марго Эштон — всего лишь горячая бабенка.

Мегги пришлось проглотить стоявший в горле ком, прежде чем она смогла изобразить восхищенную улыбку.

— Ты такой проницательный, Оливер. И что же ты сделал?

— Однажды мы с друзьями, в том числе и Кэндовер, собрались выпить. Убедившись, что он все слышит, я, притворившись вдрызг пьяным, рассказал доверительно одному парню, как ты раздвинула для меня ноги в саду за домом во время одного из балов. — Нортвуд злобно усмехнулся. — Кэндовер повел себя так, будто его изо всей силы пнули в живот. Он встал и сразу ушел, а вскоре после этого я узнаю, что ты уехала из Лондона.