Лепестки на ветру

Я опять почувствовала себя полной идиоткой и опять на него рассердилась.

— Я попросила тебя купить эти вещи только потому, что ты ездишь мимо магазина с распродажей, а там все дешевле! Я просто хотела сэкономить деньги! Ну уж теперь я ни за что не попрошу тебя что-нибудь купить! Если ты пригласишь меня поужинать в ресторане или пойти в кино, я буду готова к разочарованию, и поэтому не разочаруюсь. Надо приучаться ожидать ото всех самого худшего.

— Кэтрин! Можешь меня ненавидеть, если хочешь, можешь заставлять меня расплачиваться за все перенесенные тобой страдания, тогда может ты хоть будешь спать по ночам и перестанешь метаться, кричать во сне, звать маму, как трехлетний ребенок.

Пораженная, я уставилась на него.

— Я зову ее?

— Да, — сказал он, — множество раз я слышал, как ты звала свою мать.

Я заметила жалость в его взгляде.

— Не стыдись человеческих чувств в себе, Кэтрин. Мы все ждем от матерей только самого лучшего.

Мне не хотелось говорить о ней, поэтому я подошла поближе.

— Джулиан опять в городе. Вчера ты обо мне забыл, а сегодня у меня было с ним свидание. Джулиан считает, что я готова к Нью-Йорку. Он думает, что его преподавательница, мадам Золта, лучше, чем его мать разовьет мои таланты. Он думает, что из нас получится блестящая пара.

— А что ты думаешь?

— Я думаю, что еще не готова к Нью-Йорку, — прошептала я, — но он так напирает, иногда он заставляет и меня поверить, так он сам убежден в этом.

— Не торопись, Кэтрин. Джулиан — привлекательный юноша, но самонадеянности в нем на десятерых. Положись на свой здравый смысл и не позволяй влиять на себя тому, кто возможно просто хочет тебя использовать.

— Каждую ночь мне снится Нью-Йорк, сцена. Я вижу в зале мать, которая смотрит на меня и не верит своим глазам. Она хотела убить меня. Я хочу, чтобы она увидела, как я танцую, и поняла, что я могу дать миру больше, чем она.

Он вздрогнул.

— Почему ты так жаждешь мести? Я думал, что если я возьму вас троих и сделаю для вас все, что смогу, вы обретете мир и научитесь прощать. Неужели ты не можешь простить и забыть? Если мы, простые люди, и можем очиститься от грехов, то только прощая и не помня зла.

— Ты и Крис, — с горечью сказала я, — вам легко сказать — простить и забыть, вы ведь не были жертвами, а я была. Я потеряла младшего брата, который был мне как сын. Я любила Кори, а она забрала его жизнь. За это я ее ненавижу! Я ненавижу ее по миллиону причин, поэтому не учи меня прощать и забывать, она должна заплатить за то, что совершила! Она лгала нам, предала нас самым постыдным образом! Она не позволила нам узнать, что дед умер, и продолжала держать нас взаперти девять месяцев, девять долгих месяцев, и все эти бесконечные месяцы мы питались отравленными пончиками! Поэтому ты не смеешь говорить мне прости и забудь! Я не знаю, как простить и забыть! Я знаю только, как ненавидеть! А ты и представить не можешь, что такое ненавидеть так!

— Не могу? — спросил он без всякого выражения.

— Нет, не можешь!

Он притянул меня к себе, усадил на колени, и я разрыдалась. Слезы текли ручьями по моему лицу, а он утешал меня, как утешал бы отец, целовал, гладил своими большими добрыми руками.

— Кэтрин, у меня тоже есть своя история. Может быть в чем-то она так же ужасна, как твоя. Может быть, если я расскажу ее, тебе пригодится что-то из моего опыта.

Я уставилась на него. Он слегка придерживал меня, когда я повернулась.

— Ты хочешь рассказать мне о Джулии и Скотти?

— Да. — В его голосе послышались жесткие нотки. Взгляд его был направлен на вымытые дождем окна, а рука его, найдя мою, крепко ее сжала.

— Ты думаешь, только твоя мать совершает преступления против тех, кого она любит, но ты ошибаешься. Это происходит каждый день. Иногда это делается ради денег, но бывают и другие причины. — Он помолчал, вздохнул, а потом продолжал. — Я надеюсь, что когда ты услышишь мой рассказ, ты отправишься спать и забудешь о мщении. Если нет, ты нанесешь себе такой удар, которого тебе не нанес бы никто.

Я не верила этому, потому что не хотела верить. Но мне очень хотелось услышать рассказ о том, как Джулия и Скотти умерли в один день.

Когда Пол начал говорить о Джулии, я боялась услышать конец истории. Я зажмурила глаза и хотела, чтобы и уши мои ничего не слышали, не надо было новых мучений, мне хватало одного умершего маленького мальчика. Но он делал это ради меня, чтобы спасти меня, как будто что-то могло меня спасти.

— Джулия и я были влюблены друг в друга с детства. У нее никогда не было другого парня, а у меня другой девушки. Джулия принадлежала только мне, и я давал это понять всем остальным. Я никогда не давал ни себе, ни ей возможности узнать, каким может быть общение с другими, и это было ужасной ошибкой. Мы были так глупы, что считали, что наша любовь продлится вечно.