Лепестки на ветру

— Что… что я такое? — Изумление ее было столь велико, что вытеснило даже гнев и обиду. — Я не понимаю, о чем вы говорите. — К глазам подступали слезы. Еще несколько секунд назад она отвечала на его поцелуи, была вне себя от счастья, что нашла свою любовь… — Да как… как вам такое могло в голову прийти?!

Николас нахмурился и сделал шаг назад. Но его сомнения длились недолго.

— О, мы решили немного поломаться? — криво усмехнулся он. — Устроить сцену с заламыванием рук, слезами и пощечинами? Что ж, давай, я не против…

— Вы просто омерзительны! — гневно воскликнула Джейн; ее глаза метали молнии, пальчики сжались в кулаки. — Никто и никогда так меня не оскорблял! Я ненавижу, ненавижу вас, вы слышите? Ненавижу! Будь я мужчиной, я… я бы вас убила!

— Дорогая моя, — рассмеялся он, — если бы ты была мужчиной, то пила бы сейчас виски в ночном клубе, а не шлялась с незнакомцами по темным кипарисовым аллеям… — Внезапно его глаза снова вспыхнули холодным огнем, и уже совершенно иным тоном он продолжил: — Ладно, хватит комедий, мне это начинает надоедать.

Она беспомощно посмотрела по сторонам. Вокруг царила тьма, и помощи ждать было неоткуда. Девушка испугалась по-настоящему. Николас, ее Николас оказался чудовищем! Луна вышла из облаков, и ее свет придавал его чертам какой-то сатанинский оттенок. Мертвая тишина, неподвижный воздух, зловещие силуэты кипарисов окружали ее, словно тени прошлого, духи языческих богов… Она вздрогнула. Что за безумие толкнуло ее на эту прогулку? Куда подевался здравый смысл? Чем он околдовал ее? Мужчина напротив сделал шаг вперед, и сердце девушки упало. Никогда еще она так остро не чувствовала опасность.

Спасение только в одном, — внезапно поняла Джейн, — разговорить его, заставить возражать, пусть даже злиться, но, самое главное, отвлечь, заставить думать о другом…

— Не могу поверить, что вы на самом деле такой, каким хотите сейчас казаться, — негромко, но твердо сказала она.

— Все мужчины таковы, — последовал насмешливый ответ.

«Греки, возможно», — чуть было не брякнула она, но вовремя прикусила язык — это было бы слишком.

— Наверное, но девушки — нет. — Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала: — Пожалуйста, отвезите меня в отель.

Он сделал нетерпеливый жест.

— Я же сказал, Джейн, хватит ломать комедию!

Ее захлестнула новая волна гнева; подбородок упрямо вздернулся, глаза презрительно прищурились.

— Не смейте называть меня «Джейн» и прекратите «тыкать»! Я не ломаю комедию! Повторяю, отвезите меня в отель!

Николас замер, по его лицу скользнуло выражение растерянности.

— Да что с тоб… с вами? Вы же сами этого хотели!

— Я… хотела? — Джейн показалось, что она сходит с ума. — О чем это вы?

Снова тот же раздраженный жест нетерпения.

— Вы предложили подняться сюда…

— Я??!

— А кто же?

— Это вы предложили вернуться через рощу.

— Если я правильно помню, вы спросили, не хочу ли я пойти этой дорогой.

— Но лишь после того, как вы сами предложили это!

— Какая разница! Вы хотели, чтобы я привел вас сюда, и мы оба отлично знаем зачем…

— Вы ведете себя, как последний подлец! — гневно вскричала она. — Я подумала, что вам просто хочется прогуляться, и не возражала. А вы… Да как вы могли обо мне такое подумать!