Лепестки Ветириоса

Хриплый стон, что он издал заставил мои ноги задрожать. О Боги, как же я его сейчас хочу. Я желаю проглотить его тело целиком, сжать каждую кость в объятиях. Взгляды наши сошлись в огне страсти, когда я чувствовала, как его тело прижимается ко мне с такой силой, что казалось, будто он тоже хочет поглотить меня целиком. Холод его кожи, запах дыхания, все это овладело мной, заставляя сердце биться быстрее. Когда его губы наконец вновь нашли мои, это был глубокий, страстный поцелуй, словно огонь, который сжигал все вокруг. Я чувствовала, как его руки исследуют каждый уголок моего тела, как будто он хотел запомнить меня каждой клеточкой своего существа. Мы слились в этом поцелуе, забыв обо всем, кроме друг друга.

Я ощутила, как его твердая плоть желает выбраться из штанов утыкаясь в моё бедро и от этого я едва сдерживала свои стоны.

— Что такое? — спросил бог смерти, когда я встала с его колен. Он взволнованно оглянул меня боясь, что сделал что-то не так и его прикосновения могли причинить мне боль. — Я не очень умел в «этом».

— Так ты тысячелетний девственник?

Я первая кого он касается, это было очевидно.

Басморт с улыбкой закатил глаза. Его ноги расставлены в разные стороны. Он внимательно окидывает меня взглядом, когда я скидываю шубу и она падет с лестницы вниз. Мои пальцы медленно снимают платье, под которым ничего нет, и я вижу, как дыхание бога смерти учащается, когда его взгляд скользнул по моей гладкой коже, мягкой груди и изящной талии. До этого момента только я смотрела на себя с таким обожанием, но чувства в глазах Басморта были ещё сильнее. Если бы желание было богом, то он бы стал именно им.

Вновь сажусь сверху, медленно растягивая верх его рубашки, ощущая каждый мускул под ней. Наклоняюсь близко к его ключицам, провожу по ним языком, чувствуя его тепло и пульсацию. Поднимаюсь к шее, целуя и кусая, пытаясь поглотить его запах и вкус. Тело бога смерти дрожит под моими прикосновениями, реагируя на каждое движение.

— Я опытная женщина и готова показать тебе, как это делается, — шепчу я ему на ухо.

Его плоть подо мной стала ещё тверже.

— Ты такой нетерпеливый.

Мои пальцы скользят по его телу, ощущая каждый контур, каждую дрожь от удовольствия. Не могу устоять и начинаю раздевать его, словно обнажая свой подарок от вселенной.

Оказавшись голыми друг перед другом, в момент, когда наша кожа касается, словно прилипая друг к другу, сливаясь в единое целое, я ощущаю, как бог смерти кладёт свои ладони на мои ягодицы, поднимает и спустившись усаживает моё тело на стол. Под каждым его прикосновением моя кожа начинает гореть. Когда наши тела сливаются в объятиях, я чувствую, как пульсация крови усиливается, наполняя нас обоих живой энергией. Мы словно сошлись в этот момент, чтобы прочувствовать друг друга до самых глубин. Он прикасается к моей груди, нежно лаская её ладонью, словно скульптор создающий новый шедевр. Я закрываю глаза, погружаясь в этот момент истинного наслаждения. Его губы находят мою шею, целуя её, обжигая языком, словно музыкант играет на струнах своей скрипки. Он спускается все ниже и ниже, прикасаясь к каждому уголку моего тела, словно исследуя его с любопытством и страстью.

Когда его губы оканчивают свой путь на внутренней стороне моих бёдер, я чувствую, как вся моя сущность вспыхивает огнём страсти. Он облизывает меня, как кусочек сахара. Всё внутри меня кричит о том, что я больше не могу сдерживаться, не могу терпеть.

— Войди, — прошу я.

— Это приглашения? — его взгляд замутнен, когда встречается с моим.

— Это приказ.

Ухмыляясь, он вновь целует меня, и я наконец ощущаю, как его твёрдая плоть входит во внутрь. Сначала он действует медленно, предлагая мне привыкнуть к ощущениям, насладиться ими, но я хочу ещё и ещё, отчего мои бедра ерзают под ним. Рукой бог смерти заставляет меня опрокинуться на стол. Руки обхватывают ягодицы сильнее, и он ускоряется. Я почти кричу, когда он ускоряется.

Какие же шикарные звуки вылетают со рта этого мужчины. Эти хрипы и стоны прекраснее любой музыки.

Я дрожала, сжимая его, просила ещё и ещё, пока волна наслаждения не опустошила мою голову, и я провалилась лишь в наслаждение. В этот момент, когда мы погружаемся в огненный водоворот страсти, я понимаю, что это акт полного объединения, нам никогда не забыть. Мы становимся одним целым, слившись в неразрывной связи плоти и души. В этот момент ничего больше не существует, кроме нас самих и огня, пылающего в наших сердцах.

Мы делали это снова и снова. Горгульи в библиотеки видели то, что оскверняла стены дома книг. Мы были на полу, на лестнице, столе и окне. Никакого отдыха, только желание. К концу ночи половина книг валялась на полу, а мы лежали в объятиях друг друга на шубе Басморта.

Бог смерти убрал прядь волос с моего лица и поцеловал в лоб.

— Почему так смотришь? — улыбнулась я и притянув его руку к себе, поцеловала костяшки его пальцев.

— Если это сон, то я не хочу просыпаться.

— У нас нет снов.

— И это замечательно, — он навис сверху, готовясь повторить ещё раз всё, что произошло сегодняшней ночью.