Лепила

Он еще раз взглянул на часы и набрал на аппарате нужную комбинацию. Ответили почти сразу же. Знакомый голос на том конце говорил чересчур громко и сбивчиво.

– Не надо так волноваться, докладывайте спокойно, – поморщился Левашов. – Так… Понял… Хорошо. Обстоятельства изменились, слушайте меня внимательно…

Глава 15

Теоретические занятия проходили очень скучно. Один из помощников Гуру рассказывал, как страдает наша матушка-природа от необдуманной деятельности человека, как нуждается в срочной защите и восстановлении. Все это при определенных риторических способностях мог рассказать любой из присутствующих слушателей.

Аудиторию составляли два десятка разномастных с виду, но одинаковых внутри человек, полностью и беспрекословно вверивших себя общей идее. С нескрываемым интересом слушали они блеклый рассказ докладчика, не смея не только прервать его несвоевременным вопросом, но, как мне показалось, стараясь не беспокоить его чересчур громким дыханием. С первой же минуты в палатке, служащей чем-то вроде красного уголка, повисла гробовая тишина, все звуки в это время производились и множились только за пределами брезентового оазиса.

Офис-менеджер «Клуба» была права: большинство адептов составляли молодые женщины. Я успел убедиться в этом, проходя к «красному уголку» практически через весь лагерь. Молодые и в большинстве своем красивые, они не производили впечатления убогих и несчастных, какими обычно выглядят многодетные матери, молодые послушницы и старые девы. Последовательницы «водного» учения были разными, живыми, я бы сказал, индивидуальными, но – до определенного момента. Стоило попытаться заговорить с кем-нибудь из них, собеседница, дежурно ответив на вопрос, тут же замыкалась, давая понять, что разговор окончен.

Единственное, что объединяло женский контингент лагеря – всеобщая безропотность. Все они занимались своими делами, практически не разговаривая друг с другом. То ли опасались раскрыть незнакомым людям тайну своего появления на острове, то ли увлеченные круговертью событий все еще продолжали молча переживать личные трагедии и потрясения. А они, эти потрясения, несомненно, были, иначе многие из здешних женщин никогда бы не согласились кардинально поменять свой образ жизни и довериться неоригинальной, но настойчивой теории Гуру – отрешение, очищение и поход по миру. Мне кажется, немалая их часть реально оценивала свое положение и понимала, где и под каким влиянием находится.

Мужчин в секте было немного. Каким-то странным образом они умудрились раствориться среди отряда так, что я буквально «нащупывал» и «выдергивал» их взглядом из окружающего пространства, подобно тому, как опытный грибник фиксирует в зарослях хороший гриб. Мужчины-«водники» мало чем отличались от своих коллег-женщин. Такие же немногословные, вечно занятые, старающиеся избегать лишних встреч и разговоров. На их плечах лежала хозяйственная работа: монтаж палаток, заготовка дров, поддержание в порядке снаряжения, обслуживание генераторов, вырабатывающих электроэнергию. Они же были главными «орнитологами», участниками групп, осуществляющих полевую работу: разведку гнездовий, учет птичьего поголовья, записи, подсчеты. Официальная, так сказать, внешняя часть деятельности «вахты».

Я безрезультатно пытался заговорить с несколькими мужчинами – не получилось. Увидев меня и признав во мне сомнительного новичка, все они как один поворачивались ко мне спиной и спешили уйти. Но я успевал заглянуть им в глаза: та же обреченность, тоска и совсем крохотная надежда на перемены к лучшему. Я вспоминал справки на некоторых участников отряда и понимал причину такой замкнутости – у каждого из них случилось в жизни что-то такое, о чем не только говорить, но и вспоминать не хотелось. Поэтому, получив бессловесный отпор, я вскоре перестал приставать к несчастным.

Надо сказать, что ни сам Гуру, ни его помощники не пытались устроить подчиненным никакого допроса. Во всяком случае, я ничего подобного не заметил. Каждый член коллектива, казалось, жил своей жизнью, при этом неукоснительно соблюдая существующий устав организации. Плюс занятия и выходы «на место». Что происходило там, я не знаю, но люди возвращались оттуда (а я уже видел одну такую группу) довольные и немного повеселевшие.

Мне вспомнился разговор в кабинете Левашова, когда полковник воспроизвел ответ Гуру: «Все, кто приходит в мой дом, уходят оттуда когда и куда захотят». Я ушедших не видел (да и как уйти – кругом вода), но мне казалось, что легкого обратного пути у этих несчастных нет. Этот остров – своеобразный фильтр, через который проходят все «водники». Гуру внимательно отслеживает настроение своих жертв, чтобы сделать единственно правильный вывод: посылать или не посылать их на заклание, «в палестины».