Лера и Челориллы

Но не ту ее сторону, которая была ближе к Реке и покрыта буйной растительностью. Он знал, что там часто льет дождь и его метки могут быстро разрушиться. С другой стороны горы почти всегда стояла засуха и росло мало растений. Поэтому горные откосы были твердыми и крепкими. Как раз то, что нужно.

Еле-еле намечена была тропинка по обрыву в траве. Чьи-то ноги раньше тут ходили и обозначили ту тропинку. Но теперь здесь не шелестела листва, не пели птицы. Зловещим молчанием нависала Белая Гора над Старым Городищем. Запах Челорилл витал повсюду – запах смерти.

Но Илько был смелым мальчиком. Не обращая ни на что внимание, он вытащил из котомки острый резец, что вручил ему Пересвет, и стал быстро выцарапывать по твердой глине одному ему известный знак. Недаром выучил старый знахарь внука грамоте.

Управившись с более легкой работой, Илько без принялся за новую. До самого рассвета при свете смоляного факела расчищал он мотыгой нужный участок, а затем тщательно завалил его огромными валунами, в изобилии валявшимися вокруг.

Закончив долгий труд, Илько наскоро вытер испачканные ладони о домотканые портки, заправил за пояс вылезшую рубаху. В свои пятнадцать лет был он широк в плечах, румян лицом, русоволос с распахнутыми серыми глазами. Над пухлыми губами пробивались первые усики, норовя спрятать темную родинку у правого края. Пора идти дальше…

За месяц до катастрофы. Старое Село и его обитатели

– Фу ты, темень какая, ноги переломать можно, – капризно бурчала Рита, флегматичная девица пятнадцати лет от роду, осторожно катя чемодан по скользкому перрону железнодорожной станции. Рита – моя сестра, старше на три года, хотя мне иногда кажется, что на целых сто.

Поезд прибыл на станцию поздней ночью. Через высокий пешеходный мост с крутыми лестницами мы вышли на платформу. Коротко пробил допотопный станционный колокол, лязгая вагонами и светя огнями, скорый тронулся в дальнейший путь, но уже без нас.

– Доброй ночи, Кольцовы. С приездом. – В полумраке маленького зала ожидания, где все стены и потолок были облеплены ласточкиными гнездами, нас поджидал в красной бейсболке козырьком назад, в неизменной клетчатой рубахе под затертой кожаной курткой Виктор Бондик. Мне он сразу напомнил состарившегося рокера. Всю жизнь Бондик был председателем сельского совета. Я когда была маленькая, даже думала, что Бондик – это не фамилия, а должность такая. Когда в Старом Селе случились очередные выборы, я была уверена, что новый председатель тоже будет Бондик. Но это оказалась вообще тетя, и никакая не Бондик, а Козлова.

Но Бондик все равно остался самым знаменитым человеком в Старом Селе. Знаете, почему? Потому что у него есть машина, и в ней он возит в Город местных жителей. Машина очень старая, как и все в селе, я такой раньше не встречала. Называется Жигули, так дедушка сказал. А Бондик упорно называет ее копейкой. Наверное, из-за цены. Его младший внук – противный Сережка, иногда с воем проносится на этой «копейке» в Старый Лес мимо нашего дома. Задавака!

И вот на этой самой дребезжащей и завывающей колымаге покатили мы в Старое Село. В открытое окошко дул приятный ночной ветерок. С обеих сторон простирались заброшенные поля, сменяющиеся оврагами и сосновыми лесами. В небе сияли яркие звезды и катилась жирная луна.

– Дышите, девочки, глубже, – не уставал повторять всю дорогу дедушка. – Ведь лес – это источник повышенного содержания кислорода в атмосфере, что способствует появлению талантливых людей с крепким здоровьем.

Мы с Риткой про себя посмеивались над нашим научным дедушкой, но воздух и вправду был густым, вкусным и чуть-чуть горьковатым, напоминающим и Новый Год, и море одновременно. Сердце отчего-то билось сильнее, и щемящая грусть стесняла грудь.

Абсолютной тишиной встретило нас Старое Село. Даже собаки не гавкали. Ночь была светлая, на усеянном звездами небе светила полная луна, так что при желании можно было обойтись без фонарика. Старые тополя выстроились вдоль длинной улицы, ведущей к дремучему Старому Лесу. Выгрузились, зашли в дом и завалились досыпать.

… Проснулась я поздно. Стоял жаркий летний день. За окном чирикали воробьи, где-то вдалеке мычали коровы и кудахтали куры. Я умылась из ведра ледяной колодезной водой, от которой закололо кожу, и озадаченно огляделась по сторонам. Где я?

Представьте себе: интернета нет, мобильная связь берет только в одном месте, в километре от села, на Белой Горе, куда надо пробираться сквозь болото и заросли крапивы. Телевизора, как вы, наверное, догадались, тоже нет. Как вам такое местечко?

А что есть?

Длинная улица тянется от опушки Старого Леса, мимо болота и нашего дома, возле Бондика заворачивает направо и вливается в песчаный шлях. По обеим сторонам улицы стоят высокие телеграфные столбы с белыми изоляторами на верхушках. Прямо перед домом, на столбе свили себе огромное гнездо аисты. Когда мы приехали, аисты куда-то улетели, а на их место заселились два черных вороненка. Крик от них стоит на всю улицу.