Лермонтов и другие

– Земли семи Мыд уже близко. Я ищу подходящие деревья для строительства нарт. Семь Мыд, семь моих братьев, во всяком деле без меня ничего не решают. Единственный сын старика Лабта, наконец-то мы друг друга нашли. Я хочу, чтобы мы во всех делах и помыслах были заодно.

Я ничего не ответил. Дёрнул уздечку передового и, когда нарта тронулась, повернулся к ней и сказал:

– Младшая сестра семи Мыд, я не хочу заниматься такими пакостными, чёрными делами.

Женщина семи Мыд скривилась и произнесла мне вслед:

– Единственный сын старика Лабта, я тебе отомщу. Каким бы ты не был отважным и всемогущим, силы твои иссякнут.

Ехал я недолго. На опушке леса было семь озёр и семь чумов. На северной стороне среднего чума 70 жителей окружили хозяина семи чумов. Я остановился позади нарт стойбища. Мне кажется, что это был младший Мыд. Он обернулся в мою сторону:

– Кто ты?

– Я простой человек. А вы кто?

– Нас называют семью Мыдами. Ты кто всё-таки?

– Я единственный сын старика Лабта.

– Единственный сын старика Лабта, с какими намерениями ты ездишь?

– Просто езжу посмотреть незнакомые места.

Младший Мыд хлопнул в ладони и сказал:

– Расправимся с ним в чуме.

Пошли в средний большой чум. Я сел рядом с младшим Мыдом. Младший Мыд сказал:

– Пока ждём котёл, принесите нам выпить.

Женщины принесли выпить. Как сели пить, так три дня и пили. На третий день я услышал, как жители стойбища так говорят между собой:

– Теперь мы не умрём. Хозяин опушки леса – великан пришёл.

Я стал смотреть на полог чума и ждать, когда он войдёт. Дверь распахнулась. Он был не мощнее младшего Мыда. Он тут же сел и сказал:

– У вас гость, кто он?

– Единственный сын старика Лабта.

– Куда едет?

– Просто ездит.

Немного прошло времени, выпили две – три стопки, снова слышу, что на улице жители стойбища опять крикнули:

– Теперь-то точно мы не умрём, пришла наша богатая женщина-хозяйка.

Дверь распахнулась, и вошла младшая сестра семи Мыдов. После её прихода продолжаем пить ещё семь дней.

На седьмой день снова раздались крики жителей стойбища:

– Приехал защитник и опора нашей земли, живущий в чащобе, Тунгос – великан – теперь уж точно не умрём.

Я стал дожидаться Тунгоса, поглядывая на двери чума. Полог распахнулся и появился огромный-преогромный. Сел на постели и спросил:

– Я смотрю у вас гость, кто он?

– Единственный сын старика Лабта.

– Зачем он приехал?

– Просто ездит.

– Да, гость это хорошо.

Опять пьём семь дней. На седьмой день хозяин лесной чащобы Тунгос-великан сказал:

– Единственный сын старика Лабта, ты долго гостишь у младшего Мыда, пора тебе посмотреть состояние души моего чума.

Я ответил:

– Хорошо бы, я согласен съездить.

– Семь Мыдов, вы тоже должны поехать с нами. Великан лесной чащобы, сюдбя, тебе тоже с нами нужно поехать.

– Да, конечно, мы поедем.

Вышли на улицу. Семь Мыдов поймали оленей на упряжку. Великан – хозяин лесной чащобы Тунгос запряг только двух хабтарок (яловых олених. Прим переводчика).

Младшая сестра семи Мыдов запрягла в свою нарту – юхуна четырёх белых быков. Я заметил, что все жители стойбища приготовили свои упряжки.

Великан – хозяин лесной чащобы Тунгос громко сказал:

– Жители стойбища, не отставайте! Нам предстоит дальняя дорога.

Я подошёл к своей упряжке, запряжённой четырьмя молодыми быками, и стал размышлять: «Мои четыре молодых быка не потянут наравне с упряжкой Великана – хозяина лесной чащобы Тунгоса». И тут я вспомнил: «Четыре белых медведя, где вы?». Как только подумал о них, так они оказались возле моей нарты. Я отпустил своих быков и запряг в нарту четырёх белых медведей. Все тронулись в путь. Младшая сестра семи Мыдов, проезжая мимо меня, сказала:

– Единственный сын старика Лабта, оказывается, не такой-то уж ты и простой – не в одном образе ходишь, но каким бы ты ни был, твои силы иссякнут, когда столкнуться с большей силой. Я расправлюсь с тобой, я призову на помощь силы семи смертей.

Я ответил:

– Женщина Мыдов, я сумею эти силы потихоньку преодолеть.

И она поехала за остальными. Я тоже отправился вслед. Немного погодя, я обогнал все упряжки, кроме Великана – хозяина лесной чащобы, Тунгоса, – его упряжка была далеко впереди. Он с криком погонял своих двух быков, изо всех сил дёргая за уздечку передового быка.

И так мы едем три дня. На третий день он остановился на вершине сопки и сел, навалившись спиной на заднюю стенку нарты, вытянув ноги вдоль нарты. Я тоже остановился рядом с ним. Великан – хозяин лесной чащобы, Тунгос, сказал:

– Единственный сын старика Лабта, вон наша смерть бежит. У меня в чуме живёт собака – страшилище. Она сорвалась с привязи. Я тоже её увидел, она бежала в нашу сторону в снежном вихре. Великан Тунгос повторял одно и то же:

– Мы погибли, – твердил он.