Читаем Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник) полностью

(Оборвал себя.) Что это я?.. Чему я, собственно, радуюсь? Что тот бал – тогда! – еще может состояться или не состояться?..

ДАМА В ЛЕТАХ. …А белые олени – это не умственности разные?.. (Неопределенный жест у лба.) Теперь это модно!.. (Подумала. Вдруг с тем же злорадством, что и он.) Нет, глядите на нас! Глядите! – тот, о ком вы спрашиваете, был бы сейчас таким же, как мы!..


Пауза. Чьи-то легкие шаги на авансцене…


Г-Н В ЛЕТАХ (куда-то в сторону). Дорогая – это ты?.. А у нас – гость!.. (Понижая голос.) Какой-то неизвестный… (Громко.) По поводу той самой истории в Пятигорске – помнишь?

ДАМА В ЛЕТАХ (нагибаясь и шаря под креслами). Ой!.. А сейчас – все запуталось! И клубок пропал!.. Вам придется мне помочь!.. (Разогнулась – протягивает распяленное на руках вязанье.) Держите? Так… держите… Держите!.. А теперь – раскручивайте, раскручивайте!..


Пауза…

Два уголка интерьера – две половинки ореха – уходят в полутьму или исчезают совсем. Остаются пары на бульваре… Свет за это время менялся на них – дважды или трижды – от вечернего – масляных фонарей – к дневному, яркому, а потом опять – к сумеречному, синеватому, приправленному нависшей грозой…

Пары танцуют под оркестр, пока каждая из них не обнаруживает, в свой черед, что рядом с ними есть третий: дождь… И тогда одна за другой исчезают с бульвара – спрыгивают с площадки, с которой «никуда ходу нет». (Мужчины подают руку дамам.) К музыке примешивается шум дождя. А потом затихает оркестр и – только дождь…

Чей-то голос во тьме. Не женский и не мужской. Зовет:


– Найтаки!


Шум дождя.


Некто (женщина? мужчина?) прошелся по сцене взад и вперед – в мужском костюме для верховой езды и с хлыстом под мышкой – крича:


– Найтаки!.. (Кажется, все-таки – женщина.)

ГОЛОСА (там, где звучали раньше):

Г-Н В ЛЕТАХ. Мерлини? Генеральша? Та, что отразила черкесский набег в отсутствие мужа-коменданта?..

ДАМА В ЛЕТАХ (утвердительно). Мерлини! Та, что отразила черкесский набег!..

Г-Н В ЛЕТАХ. По слухам, по слухам!

ДАМА В ЛЕТАХ. У нее даже были награды от государя!

Г-Н В ЛЕТАХ. По слухам, по слухам! Никто не видел!..


Женщина в мужском наряде для верховой езды еще прошла по сцене, клича:


– Найтаки!


И когда вылез некто, кто, видно, и есть Найтаки, – со всей широтой ему:


– Найтаки, что я говорила – что бал не состоится?!



Действие первое

Ресторация Найтаки в Пятигорске…

Общий вид. Сбоку лестница без перил, с одной площадкой, ведущая наверх, в номера гостиницы.

Алтарем этого «храма», где-то в глубине (стойки еще нет), служит выгородка «бочками сороковыми», за которыми возвышается одинокая конторка хозяина. Из-за нее обычно Найтаки обозревает свое поле действия.

Пусто. Не очень светло…

Тут никого не ждали нынче – оттого часть столов составлена, даже перевернута.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность — это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности — умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность — это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества. Принцип классификации в книге простой — персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Коллектив авторов , Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / История / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное