Лермонтов как поэт декаданса. Опыт исследовательского анализа

Лирический герой считает стихию родственной своей душе:

Забыл печали бытия

И бурю братом назвал я

(«Боярин Орша», 1835-1836 гг.)

Лирический герой в романтических произведениях Лермонтова осознаёт совё одиночество, но отнюдь не страдает от этого, так как находит отдушину и отраду в бунтарстве. Он совсем не жалеет о своём прошлом, потому что ничего свелого и радостного у него в нём не было6

Я не крушуся о былом,

Оно меня не усладило.

Мне нечего запоминть в нём,

Чего б тоской не отравило!

(«Стансы», 1830 г.)

Возникает мотив тоски, гнетущей, ложащейся камнем на душу лирического героя, и причина этой тоски – прошлое, потому что романтические надежды и ожидания оказались мифом, мыльным пузырём, который лопнул, а внутри – пустота. Его любовь была отвергнута:

Ответа на любовь мою

Напрасно жаждал я душою –

(«Стансы», 1831 г.)

и поэтому лирический герой добровольно выбирает удел одиночества. Оно – его родная стихия, только в одиночестве он чувствует себя хорошо и привольно. Он не нуждается в друге: тот ему только помеха:

Я к одиночеству привык,

Я б не умел ужиться с другом:

Я б с ним препровождённый миг

Почёл потерянным досугом.

(«Стансы», 1830 г.)

Лирическому герою тяжело жить в мире суеты и порока, где он – лишний, и он уходит в добровольное изгнание. Его никто не жалеет – и ему никого и ничего не жаль, он расстаётся с такой жизнью без сожаления:

На светлый запад удалюсь,

Вид моря грусть мою рассеет,

Ни с кем в Отчизне не прощусь,

Никто о мне не пожалеет.

(«Стансы», 1830 г.)

Лермонтов предполагал, что его стремления способствовать изменению жизни в лучшую сторону окажутся тщетными, поэтому он начинал расценивать свои силы как ничтожные?

Как беден то, кто видит наконец,

Своё ничтожество, и в чьих глазах

Всё, для чего трудился он,

На воздух разлетелось…

(«Ночь. I», 1830 г.)

Это одна из первых черт усвоенной им байроновской мрачности. В стихотворении «Одиночество» она – эта мрачность – ещё более усиливается; происходит нагнетение мрачных черт:

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены, И вижу, как, судьбе послушно,

Года уходят, будто сны-

(«Одниночество», 1830 г.)

мотив сна, то есть сравнение жизни со сном. И здесь возникает перекличка со строкой Пушкина из «Сказки о мёртвой царевне и семи богатырях»: у Пушкина:

Год прошёл как сон пустой

(А.С. Пушкин «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях»),

а у Лермонтова вся жизнь проходит «как сон пустой», и эта перекличка с пушкинской строкой наполняет её новым смыслом, расширяя пушкинскую строку до объёма всей жизни человека. Появляется также мотив пространственного одиночества, который потом перейдёт в стихотворение «Выхожу одни я на дорогу…». И появляется ещё мотив страданий лирического героя оттого, что нельзя претворить в жизнь свои идеалы. Но лирический герой всёже надеется на лучшее, и если в «Одниночестве», по мнению поэта, человек рождается с мечтой о лучшей жизни, о свершении чего-то великого, но эта мечта оказывается обманом, то есть круг существования человека неизменен и замкнут, впереди всех и каждого ждёт смерть, тлен, тогда незачем жалеть о потерянной жизни: человек всё равно станет прахом; смерть преобладает над жизнью, она – избавление от всех мук, отрада: