Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.

Нас, первогодичных, было, помнится, человек сорок. Между прочим, тут был и Лермонтов, впоследствии знаменитый поэт, тогда смуглый, одутловатый юноша, с чертами лица как будто восточного происхождения, с черными выразительными глазами. Он казался мне апатичным, говорил мало и сидел всегда в ленивой позе полулежа, опершись на локоть. Он недолго пробыл в университете. С первого курса он вышел и уехал в Петербург. Я не успел познакомиться с ним.

И. А. Гончаров.Собрание сочинений: В 8 т.

М.: Худож. лит., 1980. Т. 7. С. 236

Когда в 1828 году Лермонтов поступил в Университетский пансион, старые его традиции еще не совершенно исчезли. Между учащимися и учащими отношения были добрые. Холодный формализм не разделял их. Интерес к литературным занятиям не ослаб. Воспитанники собирались на общее чтение, и издавался рукописный журнал, в котором многие из них принимали участие. Преподавание было живое, имелось в виду изучение славных писателей древних и новых народов, а не грамматического балласта, под коим в наши дни разумеют изучение языков.

П. А. Висковатов.С. 56

Кузина (Екатерина Сушкова. — Е. Г.) поверяла мне свои тайны; она показывала мне стихи, которые Лермонтов писал ей в альбом, я находила их дурными, особенно потому, что они не были правдивы. В то время я была в полном восторге от Шиллера, Жуковского, Байрона, Пушкина; я сама пробовала заняться поэзией и написала оду на Шарлотту Корде, и была настолько разумна, что впоследствии ее сожгла. Наконец, я даже не имела желания познакомиться с Лермонтовым, — так он мне казался малосимпатичным.

Он тогда был в благородном пансионе, служившим приготовительным пансионом при Московском университете.

Е. П. Ростопчина — А. Дюма

...Мишель поступил полупансионером в Университетский благородный пансион, и мы переехали с Тверской-Поварской на Малую Молчановку в дом Чернова. Пансионская жизнь Мишеля была мне мало известна, знаю только, что там с ним никаких не было историй: <...> Я сам в пансионе был один только раз, на выпускном акте, где Мишель декламировал стихи Жуковского: «Безмолвное море, лазурное море, стою очарован над бездной твоей». Впрочем, он не был мастер декламировать и даже впоследствии читал свои стихи довольно плохо.

А. П. Шан-Гирей.С. 734

Справедливое замечание одного из лучших публицистов наших, что «в истории русского образования Московский университет и Царскосельский лицей играют значительную роль», само собой касается и Московского Благородного университетского пансиона, существование которого неразрывно связано с Московским университетом. Пансион этот с самого основания своего наделял Россию людьми, послужившими ей и приобретшими право на внимание потомства. Так, там воспитывались: Фонвизин, В. А. Жуковский, Дашков, Ал. Ив. Тургенев, князь Одоевский, Грибоедов, Инзов (кишиневский покровитель Пушкина), братья Николай и Дмитрий Алексеевичи Милютины и многие другие. Можно смело сказать, что добрая часть деятелей наших первой половины XIX века вышла из стен пансиона.

П. А. Висковатов. С. 57

Лет десять с лишком тому назад, помню я, хаживал, бывало, в Московский университет молодой человек, со смуглым выразительным лицом, с маленькими, но необыкновенно быстрыми, живыми глазами: это был Лермонтов. Некоторые из студентов видели в нем доброго, милого товарища... помню, что в 1830 году в Университетском пансионе существовали четыре издания: «Арион», «Улей», «Пчелка» и «Маяк». Из них одну книжку «Ариона», издававшегося покойным С. М. Строевым и подаренного мне в знак дружбы, берегу я и по сие время как драгоценное воспоминание юности. Из этих-то детских журналов, благородных забав в часы отдохновения, узнал я в первый раз имя Лермонтова, которое случалось мне встречать под стихотворениями, запечатленными живым поэтическим чувством и нередко зрелостью мысли не по летам. И вот что заставляло меня смотреть с особенным любопытством и уважением на Лермонтова, и потому более, что до того времени мне не случалось видеть ни одного русского поэта, кроме почтенного профессора, моего наставника, А. Ф. Мерзлякова.

В. С. Межевич.О стихотворениях Лермонтова //

Северная пчела. 1840. № 284

Вообще в пансионе товарищи не любили Лермонтова за его наклонность подтрунивать и надоедать. «Пристанет, так не отстанет», — говорили о нем. Замечательно, что эта юношеская наклонность привела его к последней трагической дуэли.

Н. М. Сатин.Отрывки из воспоминаний //

М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников.

М.: Худож. лит., 1989. С. 249

Все мы, воспитанники Благородного пансиона, жили там и отпускались к родным по субботам, а Лермонтова бабушка ежедневно привозила и отвозила домой.

А. М. Миклашевский.Михаил Юрьевич Лермонтов

в записках его товарища // Русская старина. 1884. № 12. С. 589