Лес

Стоит сказать, что цены на его услуги напрямую зависели от материального положения клиентов. Те, кто мог себе это позволить, платили много. При этом Усов никогда сам не выуживал из них деньги, они сами давали на чай больше, чем изначально стоили его услуги.

Однако, помимо Саймонов, Милан и Майклов были еще Васи, Гали и Наташи. Дети из обычных семей, которым реально была нужна помощь. У кого-то в столь раннем возрасте умер один из родителей. Над кем-то издевались в школе.

И таким детям Усов помогал за символическую плату. А иногда и бесплатно.

Потому что у самого Усова с женой своих детей не было. Но детей он любил. Дети не должны страдать от психологических проблем. Такой профессии, как детский психолог, не должно существовать! Но наш мир слишком жесток и сложен. И он становится все более жестоким и все более сложным. Поэтому такая профессия все же существует. И он, Александр Михайлович Усов, является одним из ее представителей.

На часах было без десяти восемь, рабочий день давно закончился. Однако, Усов продолжал делать свою работу. Он сидел на диване и читал присланные Аней, его секретаршей, документы. Чай, который он заварил, давно остыл. Усов был поглощен чтением. Случай шестилетнего Никиты Симонова был именно по его, Усова, части. Никита нуждался в помощи. Никто из его близких не умирал. И в школе его не дразнили. И он случайно не натыкался в интернете на что-то такое, чего видеть не должен был. Просто в один прекрасный день, около месяца назад, Никита перестал говорить. И с тех пор не произнес ни одного слова.

Усов взял телефон и набрал номер Ани.

– Да, Александр Михайлович, – послышалось на том конце провода. Она уже давно была дома, но, как и всегда в таких случаях, взяла трубку почти сразу. Усову каждый раз было стыдно беспокоить ее по вечерам, хотя он и предупреждал о ненормированном рабочем графике, когда нанимал Аню на работу.

– Да, Аня, здравствуй. Я почитал материалы по Никите Симонову…

– Симонову? Да, его мама уже несколько раз звонила. Умоляет найти в вашем расписании окно. Но я решила сначала отправить вам материалы для ознакомления…

– Да-да, ты все правильно сделала. Скажи, завтра в два у меня же никого нет?

– Минуту, – сказала Аня. Усов услышал шаги, затем закрылась дверь и послышался стук тонких пальчиков девушки по клавиатуре ноутбука. Он снова почувствовал укол совести.

– Свободно.

– Запиши их, пожалуйста.

Усов повесил трубку сделал глоток холодного чая. Он еще несколько минут молча сидел за рабочим столом, прежде чем отправиться домой.

***

На следующий день в назначенное время Усов встретил Татьяну и Никиту Симоновых в приемной своего офиса. Он пожал Татьяне руку.

– Здравствуйте, очень приятно познакомиться.

– Здравствуйте, Александр Михайлович. Спасибо вам огромное, что нашли время…

Усов поднял руку, останавливая ее.

– Нет-нет, что вы. Я буду рад помочь.

Он посмотрел на Никиту. Некоторым своим маленьким пациентам Усов тоже жал руку при первой встрече. Но Никите он руку протягивать не стал. Потому что был готов поспорить, что Никита ее не пожмет. Мальчик стоял, держа маму за руку и потупив взгляд в пол. Было видно, что перед выходом из дома темные волосы мальчика пытались причесать, однако они все равно растрепались и теперь торчали во все стороны.

– Что ж, Татьяна, мы пообщаемся с вами немного, а Никита нас пока подождет здесь, хорошо? – он снова глянул на Никиту. Никакой реакции, – Там есть раскраски, книжки, игрушки. Мы быстро, ладно? А тетя пока за тобой присмотрит.

Усов глянул на Аню. Та ответила ему ледяным взглядом. Усов знал, как она любила, когда он называл ее «тетей».

Никита уселся на диван, а Усов открыл дверь своего кабинета, пропуская Татьяну вперед. Он сел за стол, предложив ей мягкое кресло напротив.

– Я ознакомился со всеми бумагами, но хотел бы пообщаться лично с вами.

– Конечно.

– Расскажите, пожалуйста, о Никите. Какой он ребенок?

Татьяна вздохнула.

– Он всегда был очень скромным и немного… Отстраненным. Любит читать и рисовать. Может часами играть в игрушки, бегая по комнате. Но ему… Как бы это сказать… Комфортнее быть одному. Он всегда находит, чем себя развлечь, другие дети ему будто особо и не нужны. Но так чтобы ни с кем не разговаривать… Даже с нами… Такого никогда раньше не было.

– В какой момент он перестал разговаривать?

– Просто как-то вечером после школы он закрылся у себя в комнате. Я несколько раз заглядывала к нему и спрашивала, все ли в порядке? Он не отвечал, рисовал что-то в тетрадке. Я не придала этому значения. Но он не заговорил и на следующий день. И через день.

– В тот день не было каких-то происшествий? Ничего необычного не случалось?

– Да нет…

– А что вам рассказали в школе?

Татьяна пожала плечами.

– Ничего необычного, все как всегда. Никаких происшествий в тот день не было, на продленке Никита вел себя спокойно.

Усов сделал несколько пометок в блокноте.

– Татьяна, извините, но я обязан спросить. Все ли в порядке в семье?

– Ну… – Татьяна отвела взгляд, – Как и в любой семье, наверное… Мы с Димой, конечно, иногда ссоримся. Но я стараюсь, чтобы Никиту это не касалось.