Лес

Чем-то недобрым повеяло в воздухе. Это похоже на пир во время чумы, вяло подумал он, не в силах выплюнуть эту белую безвкусную жвачку.

Сергей попробовал было сопротивляться, но Лея и присоединившиеся к ней дриады были очень настойчивы, а наркотическое действие грибов захватывало все больше и больше. И вот уже окружающий мир стал добрым и ласковым, и покачивающиеся в бесшумном танце дриады, с шальными пьяными глазами, мелко вибрируя в трансе, стали невероятно родными и близкими, и все вокруг было просто замечательно, и что-то неизмеримо радостное витало в окружающей атмосфере. А от ласковых прикосновений дриад в голове весело мелькало что-то красное, желтое и голубое.

И он потонул в этой огромной лавине хаотичных красочных картинок…

8) На пути к небу.

Уже больше двух часов он упорно поднимался наверх. Весь путь, естественно, проходил по лианам – лифтов здесь не было. Иногда подъем довольно сильно затягивался и тогда Сергей устраивал себе небольшой привал. Потом следовал опрос дерева о дальнейшем маршруте (иногда, балуясь, он находил Лею, но потом и она куда-то пропала). И снова – в путь. Желание расширить горизонты своих знаний об этом мире было очень велико.

К концу пути первого этапа его маршрута заросли стали особенно густы и он лез по лианам в сплошной зеленой каше, совершенно ничего не видя, но твердо зная, что где-то наверху есть ветка, за которую цепляется нижняя часть той странной конструкции, что притягивала его все это время – первой цели этого путешествия.

Он лез по лианам, чувствуя, что уже начинает уставать, а сколько еще взбираться – неизвестно, может – метров десять – пятнадцать, а может – ветка уже в полуметре, прямо за этими скоплениями фиолетово-красных цветов.

Какие-то мелкие жучки и насекомые сновали среди зарослей, иногда падая ему на плечи и спину. Ядовиты они или нет он конечно не знал. Но они не кололись и не кусались, щекотя его своими лапками и мохнатыми брюшками, и Сергей старался не обращать на них внимания. Правда, один паучок никак не хотел покидать его плечо и Сергея это стало в конце концов раздражать. Остановившись и крепко переплетя ноги лианами, чтобы не соскользнуть вниз, он подставил пальцы левой руки к мохнатому насекомому. Паучок, осторожно оптрогав потные пальцы своими лапками и усиками, все же переполз на подставленную руку, и Сергей поднес паучка к ближайшему цветку, предлагая своему попутчику сменить место. Цветок покачнулся, заросли чуть разошлись и взгляд Сергея уперся в шершавую темно-коричневую кору долгожданной ветви.

Он стоял на прочной опоре и смотрел на выступающую из зарослей маленькую часть этой гигантской конструкции. Она была деревянной и сложена из тонких и гладких бревен, неизвестно как скрепленных между собой. Щели были тщательно проконопачены сухими листьями и пухом и замазаны чем-то бордовым, вроде смолы. Но что больше всего поразило его в конструкции, так это наличие двери, висевшей на белых и толстых шнурах возле аккуратного прямоугольного проема чуть пониже его роста. Ровный и гладкий пол уходил куда-то вверх и вглубь, и внутри было темно. И чем пахло оттуда Сергей определить не мог – чем-то сладковатым и не резким.

Сергей внимательно осмотрел двери, особо остановившись на веревочных петлях – складывалось такое впечатление, что веревки сразу заплели в кольца прямо в двери – никаких швов или узелков не было.

Он долго мялся в нерешительности – заходить или все-таки не стоит? Ведь там в темноте может быть все что угодно – от скопления гигантских пауков, ос или муравьев до жилища каких-либо невраждебных разумных существ, либо вообще оно давно уже заброшено и там никого нет. Впрочем, если это улей или муравейник, рассуждал он про себя, то зачем ему такие плоские полы и ярко выраженные стены и потолки? Ведь такая планировка характерна только для существ, передвигающихся исключительно по горизонтальным плоскостям.

Но и не зайти тоже будет неправильно – иначе зачем было лезть на такую высоту?, подумал он наконец, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло послужить хоть каким-то оружием, но ничего подходящего не нашел – молодые ветки руками сломать было невозможно, какими бы тонкими они не были, а ни шипов ни сухих веток поблизости не было. И он решительно ступил внутрь, продумывая систему движения, чтобы не заблудиться.

Метров через десять крутого подъема в сгущающейся темноте он вышел на ровную темную площадку. Отсюда расходились три пути: правый – снова куда-то вниз, средний – еще дальше вверх и левый шел горизонтально.

В многоярусных лабиринтах нет смысла придерживаться правила левой руки, подумал он задумчиво. Тут надо свой путь чем-нибудь отмечать на каждой развилке. Например – выкладывать плодами или лианами. Но в любом случае в темноте здесь делать нечего – необходим источник света. Так что придется отложить исследование до лучших времен, решил он. А сейчас – поднимусь еще по среднему коридору – и обратно.