Лесь

Продолжение совещания состоялось на следующий день вечером, сразу же по возвращении Барбары из Белостока. Она приехала прямо с вокзала и вызывающе объявила:

— До сих пор вы считали меня женщиной правдивой и благородной. Простаки вы и наивные люди. Я наврала столько, что хватило бы на дивизию лгунов. Слушайте: Генька — извращенец, тиранящий многочисленных очередных жен, и мы нацелены против него лично…

— Какие еще жены? — изумился Януш. — Насколько я знаю, у Гени нет ни одной жены.

— Неважно. В качестве мужа он законченный скот. Мою кузину это крайне заинтриговало. В общем, её разбирает праведный гнев и, дабы покарать мужа-изверга, она сделает все, будьте уверены. Присмотрит, чтобы перевозили проект ночным поездом, и сразу позвонит, как только сдадут ящик. В случае чего задержит на несколько часов. Она и близко не представляет, в чем дело, гадала, правда, и так и сяк, но истина, понятно, не пришла ей в голову. Кароль, твоя очередь. Что узнал?

Каролек отложил карандаш, выгреб из кармана карточку с какими-то каракулями и приступил. Ознакомив слушателей, согласно вчерашним недоумениям, с правилами перевозки почтовых посылок, он рассказал о реакции машинистов при появлении на рельсах огня. На минуту смолк, тяжело вздохнул и продолжил:

— Есть одна трудность. Конвоиров обычно двое, иногда с оружием, иногда нет, по-разному, да не это главное…

— А что? — кипела Барбара. — Говори же!

— Мало разве охранников с оружием? — вмешался Януш. — Злых собак, что ли, возят с собой?

— Да нет, — пояснил Каролек. — Они закрываются изнутри, и снаружи вагон никак не открыть. В случае неожиданной задержки у них приказ не открывать.

— Даже если постучать? — спросил рассеянно Лесь.

— Даже если на трубе задудишь.

— Это плохо, — задумчиво отметила Барбара. — Перестаньте валять дурака, трудно сосредоточиться. Погодите-ка, а в случае какой-нибудь опасности?

— Какой опасности?

— Ну, не знаю. Пожар, взрыв… столкновение с другим поездом…

— Полагаю, они имеют право спасать жизнь…

— Взрыв? — вдруг оживился Януш. — Устроим взрыв!

— Спятил, какой взрыв?! А жертвы?

— Ерунда. Единственными жертвами будем, вероятно, мы. Давайте сюда Влодека, мне надо электрика!

— Чокнулся, — возмутилась Барбара. — Болтает о каком-то взрыве, скорей всего сам разлетится. Бред. Предлагаю на всякий случай осмотреть двери почтового вагона. Кто в них чего-нибудь петрит?.. Стефан! Надо заарканить Стефана!

— Да что ты, а конспирация? Хочешь с барабаном на весь город?

— Стефан заинтересован не меньше нас. Не пикнет. А кроме того, пораскиньте мозгами. Нам понадобится машина, даже две, не потрюхаем же мы с этим ящиком!

— Вот я и предлагаю взять Влодека! И электрик и с машиной!

— Влодека и Стефана. Больше ни души!..

Подготовка преступления закипела. Януш преодолел первый барьер: убедил бледного, испуганного Влодека участвовать в деле. В ход пустил самые хитроумные аргументы. В доску законопослушный Влодек отбивался почти два часа, пока, наконец, не сдался под впечатлением набросанной Янушем жуткой картины: его дети умирают с голода. Голодную смерть детей Януш находчиво связал с проигранным конкурсом и крушением мастерской, что неминуемо наступит в случае торжества этих негодяев из Белостока. В конце концов лояльный Влодек несколько утешился перспективой борьбы со злом. Уступив, он даже заразился чем-то вроде энтузиазма и вместе с Янушем предался каким-то секретным размышлениям.

Барбара привлекла внимание немногочисленного обслуживающего персонала на вокзале Варшава Виленская, куда отправилась поздно вечером в обществе Стефана, скептически настроенного касательно всего предприятия. Его, правда, не пугали моральные догмы, как Влодека, но Стефан имел некоторый жизненный опыт, который и нашептывал ему мелкие сомнения в конечных итогах преступных начинаний. Однако финансовое положение диктовало свои условия, и Стефан был готов на все, дабы оное положение улучшить, а надежды, совокупно со всеми в мастерской, связывал с конкурсом.

— Какого черта я дурака валяю в мои-то годы, — яростно бормотал он, обстоятельно прощаясь с Барбарой в восьмой раз около почтового вагона поезда до Остролэнки. — До свидания, до свидания… Слушай, они правы, дверь и в самом деле закрывается изнутри.

— Я позвоню тебе сразу по возвращении, — уверяла его Барбара. — Это невозможно, видите на двери ручку?

— Напиши, как доедешь, телеграфируй, — требовал Стефан, быть может, слишком нетерпеливо. — Вот именно, этой ручкой они блокируются изнутри, и конец всему. Хоть вагон на части режь.

— Ведь охрана сама откроет… Что?.. Разумеется, телеграфирую. Ничего другого не остается, только Янушев взрыв. А как он это сделает?..