Лес

– Пошел он в полный рост, не таясь, – Шептун запнулся, но все-таки заставил себя продолжить. – Так всегда по Лесу ходил, ничего не боялся. Идет – кажется, даже марево перед ним расступается. Я весь в слух превратился – но нет ничего, никакой опасности не чувствую, – Шептун вдруг с силой стукнул кулаком по столу. Глиняная чаша от удара подпрыгнула и опрокинулась, вылив все содержимое на стол. По белой скатерти, быстро разрастаясь, поплыло красное пятно.

– Что-то тренькнуло у меня в голове, страх словно языком слизало. Разом понял, что к чему. Как заору: «Назад!» Думаю, всю округу переполошил. А Диго как шел, так и идет, даже не обернулся. Марево его со всех сторон окружило, густеть начало, только силуэт и виден.

– Желтый туман? – пробормотал Староста.

– Он самый, – Шептун печально кивнул головой. – Я бросился за Диго, но куда там… – старик махнул рукой. – Облепил меня всего – ни зги не видно, дышать нечем. Думал, там и останусь. Потом поредел, хлопьями на землю выпал и все. Ни Диго, ни следов, ничего не осталось. Потом тело жечь начало. Не помню, как на водоем вышел. Несколько дней у берега отмокал, кожа лоскутами сходила. Хорошо, что смола мандры с собой была.

Мужчины молчали. Староста поднял опрокинутую кружку Шептуна, плеснул в нее из своей. Не сговариваясь, выпили.

– Вот так, Бен, – Шептун посмотрел прямо в глаза Старосте. – Я раньше тебе всего, ну, совсем всего, не рассказывал… Видишь ли, по всему выходит, что я его жизнью свою откупил…

Староста опустил глаза.

Вдруг Шептун резко подался вперед:

– Ты понимаешь, в чем дело, Бен, – взгляд Шептуна стал злой и колючий. – Лес играет с нами, со всеми нами играет, как со щенками новорожденными. Хочет – берет! Хочет – дает! Вот все радуются, как дети: саженцев уродилось! Ешь – не переешь! А дальше-то что? А? – Шептун прямо буравил взглядом собеседника. – Задумывался?

– Ну… – опешил от его напора Староста. – Как всегда…

– А вот и не как всегда! Вот ты спросил себя, почему Лес оставил вас всех в живых, а? Такой Исход прокатился! Стены Башен как языком слизнул. Всех слизнул, кто не успел за Быстрой водой укрыться. А вас не тронул.

– Ну ты спросил, Шептун! – Староста даже крякнул с досады. – Хвала Ушедшим, пронесло…

– Ни при чем тут Ушедшие. Для себя он вас тут оставил. Видать, понадобились ему.

– Ты говори, да не заговаривайся! – Староста начал багроветь. – Да зачем это Лесу мы понадобиться можем?

– А вот ты у вакхов об этом спроси, – Шептун откинулся на стуле. – Зачем их ведуны перед Исходом в Лес ушли? Да половину племени с собой забрали, а?

– Дык, – Староста даже поперхнулся от неожиданности. – Дык они же вакхи, кто их разберет?!

– Не глупей нас, – Шептун нервно принялся теребить бороду. – А их ведуны посильней наших шептунов будут.

– Ну, – развел руками Староста, – это как сказать…

– Умнее, – Шептун вздохнул. – Поэтому и поняли, что заберет скоро всех Лес. По – доброму или по-плохому, а конец один будет.

– Дык ты это что, Шептун, на старости лет умом двинулся? – Староста резво вскочил с места, чуть не перевернув стол. – Предлагаешь добровольно переродками стать?

– Да погоди ты, успокойся! – Шептун примиряюще вытянул руки. – Прыткий ты какой, однако, – он успокаивающе улыбнулся. – Прям молодой древолаз перед случкой, не иначе, – он подождал, пока Староста, отдуваясь и смахивая пот с лица, вернется на свое место, и уже серьезно продолжил:

– Лес докатился до Быстрой воды. Сам видел. Туда дороги теперь нет. Впереди – сам знаешь. Может, у нас в запасе до следующего Исхода время и есть, – Шептун провел ладонью по мокрой от вина скатерти. Посмотрел задумчиво на окрасившуюся ладонь: – А может, и нет, – он брезгливо стряхнул на пол стекающие по пальцам красные капли.

– Огородимся частоколом, стены поставим, ров выкопаем, – в голосе Старосты не было ни капли уверенности. – Ну, надо же что-то делать?

– Тут ты прав, – неожиданно согласился Шептун. – Скоро, думаю, сюда переродки повадятся ходить, за ними мерзляки придут, а потом и твари пожалуют.

– Думаешь? – Староста совсем сник.

– У вакхов много сильных мужчин, а с ними еще больше женщин и детей пришло. Они понимают, что одним, без нас, им не выжить, – Шептун забарабанил пальцами по столу. – Еды пока много, внешняя угроза скоро появится. Лучший момент для объединения трудно представить. Воспользуйся этим. А там, глядишь, общие дети пойдут, и скоро никто и не вспомнит, что порознь столько лет жили.

Староста почесал лоб, переваривая информацию.

– Ну, я и так им место под строительство домов выделил, женщин с детьми приютили, кто сколько мог. Открытых столкновений пока не было.

– Вот и отлично, – Шептун согласно кивал. – Ты все правильно делаешь.

– Ну, а ты? – Староста вопросительно посмотрел на Шептуна.

– Доберусь я до него, Бен, – Шептун с силой сжал кулаки. – Доберусь! Есть у него слабое место. Только найти надо, – Шептун посмотрел на свои побелевшие костяшки и медленно разжал кулаки. – Чувствую, он тоже боится. Поэтому растет, торопится.

Староста встал, прошелся по комнате, выглянул зачем-то в окно.