Лес

В общем сталки жили — пусть просто, без изысков, но даже в этой тусклой действительности находя иногда повод для радости. У них был свой язык, а также свои традиции и обычаи, на которых в основном и держалась жизнь в деревне.

* * *

Точкой сбора была выбрана северная окраина деревни, где лес начинался всего лишь шагах в двадцати от крайнего дома. Именно оттуда подсталкры всегда уходили в пробные походы, из которых возвращались почти все.

Ещё сталками подростков начинали обучать владению оружием, в качестве которого выступали мачеты — местная помесь ножа и меча, по весу и длине занимающая промежуточное положение между этими двумя «крайностями» и применяемая в бою чаще всего максимально эффективно. Самопалы, стрелявшие кусочками дерева и изготавливаемые опять-таки по придумке отца Ласа — в отличие от вредомеров, их конструкция была известна, — были только у некоторых сталкеров, в том числе и у велков, кроме Старика, как некий отличительный знак.

Такой самопал был заткнут за пояс и у велка Зора, наставника Ласа и его друзей, который вместе с уже подошедшим Станом стоял на условленном месте и дожидался, когда подойдут остальные участники похода. «Ну хотя бы я не последним пришёл», — подумал Лас и направился к оживившейся при его появлении парочке.

— Доброго дня, велк Зор, — слегка поклонился он наставнику — высокому широкоплечему, но не такому, правда, как Стан, мужчине лет сорока с короткой русой бородой, одетому, как и подсталкры, в летнюю тёмно-зелёную рубаху, штаны и сапоги из кожи мута. Лёгкая шапка на голове — это вообще по умолчанию. — Привет, Стан. — Короткое рукопожатие.

— И тебе доброго дня, юноша, — ответил велк негромким низким голосом. Именно за такую интонацию Лас отчасти и уважал наставника. Громко ли, тихо ли тот говорил, но его всегда было слышно, и своей речью Зор мог воздействовать на слушателей, вселяя в их души то весёлость, то уверенность, как, например, сейчас, то (это бывало пореже) скорбь. Такова была его сверхспособность. — Готов ли ты?

— Надеюсь, велк, — сказал Лас и коротко коснулся рукой висящих справа на поясе ножен с мачетом длиной в четверть сагни.

Долгое прикосновение означало бы готовность пустить оружие в ход, но в спокойной обстановке делать это запрещалось.

— Хорошо, что ты надеешься на это, — проговорил велк Зор. — Те, кто говорил «да», обычно не возвращались.

— А те, кто говорил «нет»? — спросил Плющ, в это время как раз подошедший к друзьям и учителю.

Если его смекалка порой вызывала лишь восхищение, то любопытство и уж тем более некоторое пренебрежение правилами поведения иногда всех просто выбешивали.

— Опаздываешь, — вздохнул велк, уже давно знавший, что перевоспитать этого подсталкра невозможно никакими средствами.

Плющ развёл руками с притворно-виноватой улыбкой.

— Те, кто мог сказать «нет», до похода не доживали. Так, раз все в сборе… — заговорил велк Зор, и стоящие около него полукругом друзья обратились в слух, — …то скажу вам несколько важных вещей. Во-первых, не бойтесь; это бессмысленно и ничем вам не поможет. Во-вторых, будьте бдительны и сосредоточенны, не позволяйте себе отвлекаться ни на миг, иначе я вам также не позавидую. В-третьих, помните: у мутов уязвимых мест два — это голова и сердце. Отрубите одно или проткнёте другое — всё, зверь вас больше не побеспокоит. Ну и, наконец, — велк сделал небольшую паузу для придания веса следующим словам, — ни шагу без моего приказа. Это даже не обсуждается. Всё поняли?

— Да! — в унисон прозвучали ответы трёх друзей.

— Тогда = идём, — тихо сказал велк и не быстрым, но и не медленным шагом направился точно на север.

Лас, Стан и Плющ молча последовали за ним. Это был их первый выход за пределы деревни.

2. В лесу

Сразу по входе в лес вредомеры начали постукивать сильнее; их стрелки колебались теперь чуть за отметкой в два вреда. Но Лас понимал, что это полная ерунда по сравнению с тем, что, наверное, творилось у Трубы. Он знал, что велк Зор знает лес как свои пять пальцев и, конечно, проведёт их мимо самых «грязных» участков. Так что та невидимая опасность, которая пришла в деревню и лес со Звездопадом, в ближайшее время главной не будет.

В лесу было темно и тихо; пасмурное небо виднелось в вышине между кронами прямых стройных исполинов, достигавших десяти ростов Ласа в высоту, часть из которых имела листья, а часть — иголки, кое-где прямо-таки неестественно зелёные. Лас слышал рассказы бывалых сталкеров о том, что недалеко от Трубы листья и иглы почти полностью рыжие, как осенью, только там так всегда, и содрогался при мысли, что, пройди Звездопад немного по-другому, этим рыжим кольцом окружена была бы Сталочная.

«Не отвлекаться! — приказал себе Лас, поняв, что думает о чём-то постороннем — Я здесь не на прогулке… хотя… впрочем, всё же нет, и не надо об этом забывать!»

Он огляделся по сторонам, убеждая себя, что сохраняет внимательность и, удовлетворившись, продолжил движение.

Внезапно велк Зор поднял руку, и все тут же замерил на месте. Уж где-где, а в походе дисциплина была наипервейшей необходимостью.