Лес безмолвия

Сначала звук казался очень мягким. Он раздавался отовсюду, наполняя воздух, — высокий, тонкий гул, как будто над дорогой висел целый рой насекомых.

Но никаких насекомых нигде не было видно. Только темно-зеленые листья. И красные глаза. И несмолкающее жужжание, которое с каждой минутой звучало все громче. Казалось, оно раздается прямо в голове. Начали нестерпимо болеть уши.

Звук просто оглушал — высокий, режущий, невыносимый. Лиф и Барда зажали уши руками, нагнули головы и шли все быстрее, быстрее, пока наконец не сорвались на бег. Ноги тяжело опускались на бесконечную тропу, дыхание сбилось, сердце колотилось и выпрыгивало из груди. Но они не чувствовали ничего, кроме боли, которую порождал этот невыносимый звук, пронизывающий мозги, вселяющий безумие.

Лиф и Барда бежали спотыкаясь и пошатываясь. Спасения не было. Они кричали, моля о помощи, но не слышали даже собственных голосов и наконец в изнеможении упали, корчась от боли.

Звук возрос до победоносного вопля. Листья шевелились, как живые. К беспомощным путникам приближалась толпа бледных, тощих, красноглазых тварей.

Лиф медленно пришел в сознание. Он не знал, где находится и сколько прошло времени. В ушах назойливо звенело. В горле пересохло. Болел каждый мускул.

«Я жив, — с вялым удивлением подумал он. — Как это я умудрился остаться в живых?»

Лиф попытался сосредоточиться, но все было как в тумане.

Последнее, что он помнил, это то, как они с Бардой бежали по тропе, а голова, казалось, вот-вот взорвется от невыносимого звука. После этого — мутная пустота. Хотя… Он помнил что-то еще, будто бы сон. Острая, пронзающая боль. Тонкие пальцы с заточенными ногтями, протыкающие его тело. Сон о том, как его несли костлявые руки. Шипение и бормотание. И так всю ночь и целый день и еще одну ночь и день…

Кошмарный сон… Или все это было на самом деле?

Лиф лежал на спине. Высоко над ним сквозь ветки пробивался солнечный свет. «Значит, сейчас день, — сообразил он. — Но какой день? Сколько я пробыл без чувств? И где я?»

Рядом послышался стон. Мальчик попытался повернуть голову. И вдруг с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

Его охватила паника. Он хотел поднять руку, но не мог двинуть даже пальцем. «Как им удалось так связать меня, с головы до ног?»

И потом медленно, как сквозь туман, до его сознания дошел страшный ответ: он вообще не связан, просто тело его не слушается.

— Что со мной? — громко закричал Лиф.

— Они нас парализовали, как оса гусеницу, как паук муху.

Голос Барды звучал глухо и сдавленно, но Лиф узнал его. Значит, и стонал тоже Барда. Он лежал рядом и был так же беспомощен.

— Эти твари парализовали нас своим ядом. Мы еще живы, но не можем двигаться. Скоро они вернутся и начнут пировать. — Снова раздался стон. — Почему мы не послушались предупреждения! Это я во всем виноват. Не представлял себе оружия, против которого мы были бы бессильны. Но этот звук! Никто бы его не выдержал. Не знаю, почему Стражи в Тиле не упоминали о нем.

— Может быть, не знали. Наверное, никто из тех, кто его слышал, не выжил, чтобы рассказать об этом, — предположил Лиф.

— Я буду виноват в твоей смерти! Мальчик облизал пересохшие губы.

— Ты ни в чем не виноват. Мы вместе выбрали этот путь. И потом, мы пока еще живы. Интересно, где мы?

Барда долго молчал.

— Они долго несли нас, — слабо вымолвил он. — Мне кажется, мы в лесу Безмолвия.

Лиф закрыл глаза и попытался бороться с нахлынувшей волной отчаяния. Вдруг ему в голову пришла одна мысль.

— Зачем? — спросил он. — Зачем они отнесли нас так далеко от своего дома?

— Потому что вы слишком лакомый кусочек для уэнов, — раздался незнакомый голос. — Они притащили вас сюда, чтобы принести в жертву своему божеству. Уэнбар любит свежее мясо. Он придет после заката солнца.

Высоко в ветвях дерева послышался шорох. И вдруг на землю спрыгнула легкая, как бабочка, юная девушка с копной непослушных волос.

12. УЭНБАР

Лиф изумленно смотрел на девушку, которая выглядела лет на шестнадцать. У нее было красивое своевольное лицо, раскосые зеленые глаза и черные волосы. На ней болтались серые лохмотья. Лифу показалось, что он их уже где-то видел. Она нагнулась над ним, чтобы развязать его плащ.

— Кто ты? — прошептал Лиф.

— Этот плащ нам пригодится, Филли, — сказала девочка.

Лиф понял, что она говорит вовсе не с ним, а с маленьким пушистым пучеглазым зверьком, который сидел у нее на плече.

— Хорошо, что сегодня мы пошли этой дорогой, — продолжала она. — А то завтра их одежда уже ни на что не годилась бы.

Тонкими загорелыми руками девочка с легкостью перекатила Лифа на бок, чтобы вытащить из-под него плащ. Потом опять положила его на спину, встала и небрежно перекинула ткань через плечо.

Откуда-то сверху послышалось резкое карканье. На дереве, с которого спрыгнула девочка, сидел огромный черный ворон. Склонив голову, он внимательно наблюдал за ними своими желтыми глазами.

Девочка улыбнулась и показала ему плащ:

— Смотри, что я нашла, Кри! Отличное новое одеяло для гнезда. Мы уже уходим, не бойся.

Она отвернулась и собралась снова залезть на дерево.