Лес Кости

Он захлопнул книгу и еще закрыл ее на замок маленьким ключом, который хранил в потайном ящике стола; потом встал, потянулся и неистово зевнул, слово пытаясь еще больше проснуться. Высокий стройный мужчина лет сорока пяти, склонный к сутулости, особенно, когда писал; он уже страдал от болей в спине. Он совсем не занимался спортом, не считая долгих прогулок в Райхоупском лесу, и, как случалось каждой зимой, разрешал себе быть неопрятным. У него были длинные волосы, спадавшие на воротник, и с бременем седины в коричневой кроне он выглядел старше, чем был, особенно благодаря зимней седой бородке (которой предстояло быть сбритой через неделю, когда он опять начнет преподавать).

Он не заносил в дневник, который он только что захлопнул, регулярных научных данных о своих открытиях и экспериментах, проведенных вместе с Уинн-Джонсом. Скорее Хаксли записывал в него свои личные впечатления о «неясностях». Он не хотел, чтобы Стивен или Кристиан прочитали отчеты о том, как он исследовал их самих. И, тем более, Дженнифер. Он не хотел, чтобы вообще кто-то читал о его снах, но сами сны, которые видел после посещения леса, записывал; иногда они были настолько ужасны, что он с трудом противостоял им. Все это были глубоко личные мысли и записи, предназначенные для анализа в более спокойные времена.

Он прятал этот дневник за книжной полкой, на которой стояли научные журналы. Убрав туда книгу, он натянул высокие резиновые сапоги и плащ. Рассвет только что наступил, было где-то около семи тридцати, и он точно знал, что снаружи царит странная тишина, а на снегу появилась вторая цепочка следов.

Они вели обратно, почти параллельно первой. Сейчас, глядя вблизи, он заметил, что между отпечатками ног попадались следы волочащегося плаща или пальто. След правой ноги был слегка вытянут, словно женщина хромала на правую ногу.

В широко распахнутые ворота, а потом в поле, покрытое сугробами, где гостья спотыкалась и падала, или старалась не падать. Следы вели прямо в зимний лес, и Хаксли немного постоял на опушке, глядя на высокие черные деревья и чащу, наполненную блестящими зелеными падубами. Даже зимой было невозможно войти в Райхоупский лес. Даже зимой было невозможно видеть внутрь больше, чем на пятьдесят ярдов. Даже зимой работала его магия, мгновенно рассеивая внимание, заставляя посетителя бродить кругами и полностью сбивая его с толку.

Здесь столько чудес. Так много надо изучить. Так много найти. Так много все еще живущих «легенд». Я только начал!

В дверном проеме появился Стивен в школьном пальто, шея обвернута в теплым шарфом, на ногах сапоги. Он прыгнул наружу, провалился по колено в снег и с трудом пошел к отцу — щеки раскраснелись, лицо светится от удовольствия.

— Сегодня ты рано, — крикнул Хаксли сыну. Стивен наклонился и слепил снежок. Он бросил его, промазал и засмеялся. Хаксли подумал было открыть ответный огонь, но было слишком интересно узнать, что произошло в курятнике. Он заметил разочарованное выражение лица Стивена, но проигнорировал его.

Стивен следовал за ним на расстоянии.

Из ветхого куриного дома не доносилась ни звука. Тревожно.

Открыв дверь, он немедленно почувствовал запах смерти, и зажал нос. Он знал запах курятника, атакованного лисой, но чаще всего запах самой лисы заглушал все. Но здесь был чистый запах сырого мяса, и он вошел на бойню; мозг отказывался понимать то, что видели глаза.

Тот, кто был здесь, соорудил кровать из цыплят. Все двадцать птиц были разорваны на части, и все эти части с торчащими перьями устилали пол, образуя матрац.

Головы были нанизаны на примитивную льняную веревку, которая висела вдоль всего сарая, переходя с одной полки на другую.

Маленькое пятно из обожженных и обуглившихся костей говорило об огне и еде, которую «Снежная женщина» приготовила для себя.

Ожидавший хаос и нашедший совершенно упорядоченное, даже ритуальное убийство, Хаксли вышел из хижины и закрыл за собой дверь. Он был озадачен и заинтересован. Во время резни должен был стоять оглушающий шум. Но он не слышал ничего, хотя — после того, как мальчики разбудили его — пролежал без сна большую часть ночи.

Цыплята умерли без единого писка, а дым от костра не достиг дома.

Зная, что Стивен стоит за ним и беспокойно смотрит на курятник, Хаксли положил руку ему на плечо и повел оттуда.

— Там все в порядке?

— Лиса, — откровенно сказал Хаксли, и на мгновение почувствовал раздражение, когда сообразил, что ответил безразличным тоном. — Печально, но бывает.

Стивен хорошо понял смысл слов отца. Он выглядел ошарашенным и испуганным.

— Все мертвы? Как в сказке?

— Да, они все мертвы. Старый Лис забрал их. — Успокаивающая рука Хаксли лежала на плече мальчика. — Позже мы с тобой пойдем на ферму и купим других, а? Мне жаль, Стив. Ну, кто будет выбирать цыплят?

Мальчик остался мрачным, но не стал возражать, только оглянулся через плечо; он покорно пошел вместе с отцом через снег опять к воротам.