Лес Мифаго

На фотографиях, главным образом, оказались вершины деревьев и поляны, но я быстро понял что его волнует и даже, возможно, возбуждает. На четвертом снимке, сделанным в то мгновение, когда самолет завалился на запад, камера, смотревшая вдоль лесной страны и немного вниз, запечатлела поляну и на ней обветшалую каменную постройку, поднимавшуюся на уровень листвы.

— Здание, — зачем-то сказал я, а Гарри Китон добавил: — Вот, в увеличенном виде…

Хотя и более расплывчато, следующий лист показывал то же самое подробнее: здание с башней, поднимавшеяся из лесной прогалины; вокруг несколько туманных фигур. Никаких подробностей, но ясно, что люди: белые и серые, намекающие на мужчин и женщин, сфотографированные во время обхода башни; две фигуры припали к земле, как будто собираясь взобраться наверх.

— Возможно средневековая постройка, — задумчиво сказал Китон. — Лес разросся и отсек дороги…

Не такая романтичная, но значительно более вероятная версия: очередная викторианская глупость, каприз, постройка ни для чего. Однако их обычно строили на высоких холмах, чтобы с верхних этажей богатые, эксцентричные или просто скучающие владельцы могли видеть далекие окрестности.

Если то, что мы видели на фотографии, действительно было чей-то дурацкой прихотью, то уж очень странной.

Я посмотрел следующий лист. Река, вьющаяся среди густо стоящих высоких деревьев, отражавшихся в ней. В двух местах, достаточно расплывчатых, вода сверкала, и река выглядела очень широкой. Говорливый ручей! Я не верил собственным глазам. — Я увеличил и куски реки, — тихо сказал Китон и, повернувшим к этим фотографиям, я понял, что вижу еще больше мифаго.

На фотографии я увидел пять фигур, вместе переходящих реку вброд там, где их увидела камера. Над головой они что-то держали, возможно оружие или посохи. Видно было плохо, фигуры расплывались, как на фотографии озерного чудовища, которую я как-то видел: только намек на движение и форму.

И все-таки… Переходят вброд говорливый ручей!

Последняя фотография оказалась самой впечатляющей, по-своему. Я увидел на ней только лес. Только? Там было намного больше, но в то время я не хотел даже гадать о природе сил и формаций, которые там можно было увидеть. Китон объяснил что недодержал негатив. Простая ошибка, причину которой он так и не понял, и фотография показала спиральные завитки энергии, поднимавшиеся от всей лесной страны. Жуткие, волнующие, соблазнительные… Я насчитал двадцать похожих на торнадо, хотя и более тонких вихрей, узловатых и перекрученных, как бы высовывающихся из невидимой земли под собой.

Самые близкие вихри отчетливо тянулись к самолету и обвивали незваного гостя… чтобы выбросить его.

— Теперь я знаю, что это за лес, — сказал Китон, и я удивленно посмотрел на него. Он смотрел на меня с триумфом, смешанным, однако, с ужасом. Шрам на его лице вспыхнул, и он закусил губу, уголок которой тоже был обожжен; казалось, что все его лицо перекосилось. Он наклонился вперед и уперся ладонями в стол.

— Я искал его с тех пор, как война кончилась, — продолжал он. — За эти несколько дней я понял природу райхоупского леса. Я уже слышал истории о призрачном лесе в этой области… вот почему я обыскивал все графство.

— О призрачном лесе?

— Населенном призраками, — быстро сказал он. — Один такой я видел во Франции. Там, где меня подстрелили. У него был не такой мрачный вид, но в сущности они одинаковы.

Я попросил его рассказать подробнее. Он откинулся на спинку стула и, казалось, боялся говорить. Он вспоминал, и глядел в никуда.

— Я запретил себе вспоминать об этом. Я много чего запретил себе…

— Но сейчас вы вспомнили.

— Да. Мы стояли недалеко от бельгийской границы. Я много летал, главным образом сбрасывая боеприпасы бойцам сопротивления. И вот однажды, в сумерках, мой самолет подбросило в воздухе, как будто я попал в огромный смерч. — Он посмотрел на меня. — Вы знаете, что это такое.

Я кивнул, и он продолжил: — Я не смог пролететь над тем лесом, совсем небольшим, хотя и пытался. Я сделал вираж, и попробовал еще раз. И тот же свет на крыльях, как… как совсем недавно. Свет лился с крыльев на кабину. Меня начало бросать, словно лист. И лица, ниже меня. Как будто они плавали в листве. Как призраки, как облака. Разреженные. Ну, вы знаете, как выглядят призраки. Эти походили на облака, зацепившиеся за верхушки деревьев, движущиеся, волнуемые ветром… но лица!

— То есть в вас никто не стрелял, — сказал я и он кивнул. — Да. Конечно в самолет что-то ударило, и я всегда говорил, что это был снайпер… ну, единственное разумное объяснение. — Он посмотрел на свои руки. — Один выстрел — или один удар — и самолет камнем полетел вниз, в лес. Я выбрался наружу, за мной Джон Шеклефорд. Из обломков. Нам чертовски повезло… ненадолго…

— И потом?

Он с подозрением посмотрел на меня. — Потом… ничего. Я вышел из леса и, когда брел среди ферм, на меня наткнулся немецкий патруль. Остаток войны я провел за колючей проволокой.

— Вы что-нибудь видели в лесу? Пока бродили там?