Лес на краю света

Правда, надо сказать, что астраханцы несколько раз меняли выпускаемый образец. То выпускали со стволом, выходящим за ложе, то опять возвращались к тупоносому варианту. А мне достался еще и редкий образец — с дополнительным предохранителем на ствольной коробке. Патронов к нему у меня осталось совсем немного — полный подсумок и бумажная пачка. С тех пор как перешел на СКС-М, новых патронов не покупаю, а раз-два в год немного постреляю на стрельбище. Вот запасы и истощаются… Кстати, через день поеду к Барри — забирать из ремонта пострадавший прицел. И другие дела решать. Завтра занятий много, а послезавтра только одно. А еще через неделю вообще мои занятия в семестре закончатся. И до лета я от преподавания свободен, разве что попросят подменить, если кто-то заболеет.

А вот летом меня могут пристроить к летней полевой практике, если доцент Шапиро уйдет, как обещала. Впрочем, она уйти и переехать в Нижний уже третий год собирается. Но если соберется, то и осенью ее лекции и семинары кому-то тоже достанутся. И место вкупе с ними. Мне они безразличны — на место доцента я не претендую, ибо без степени оно все равно не светит, а лишняя нагрузка то ли будет, то ли нет. Но летняя полевая практика мне может испортить свою «полевую практику». Надо еще раз переговорить с Русланом, чтоб он меня к ней не пристраивал. Скорее бы Кирилл ответил из Казани, чем закончилось его ходатайство о моем причислении к экспедиции. Университет-то не против, а вот военные еще ответа не дали…

День сегодня необычный, и сегодня я даже парадным оружием займусь.

И отправился я в гостиную, и снял со стены эльфийский меч, и с ним поработал. Теоретически меч как бы заботится о себе сам, а также выбирает себе хозяина. Выбранному хозяину он служит верно, порхает в воздухе как невесомая веточка и разрубает все, что попадется под лезвие. А в случае нужды и говорить с избранным будет. Так обычно описывают эльфийские клинки. И в легендах, и в разговорах. Но если владелец клинка не признан мечом — тогда им он не сотворит и сотой доли того, на что способен признанный хозяин. А некоторые мечи, созданные именно для великих героев, могут погубить не столь великого владельца. И так далее, и так далее, смотри исследование Модеста Измоденова «Эльфийское оружие», том первый, со страницы восемнадцатой по сто двадцать седьмую. До восемнадцатой страницы автор излагает, почему эту книгу он собрался написать, и благодарит многих людей, его просветивших насчет некоторых темных мест. А дальше идет пересказ самых широко известных эльфийских легенд об оружии в нашем переводе и нашем понимании.

О ценности изложения господина Измоденова вы уже поняли, но слава богам, был у него соавтор и рисовальщик Александр Ремнев, который и сделал из вороха пустословия достойное собрание гравюр и рисунков. Поэтому всякий читатель может увидеть в одном месте все доступные исследователям эльфийские мечи и копья, которые Ремнев и изобразил.

Второй том так и не вышел, оттого эльфийские луки и щиты показать нам некому.

А об эльфийских мечах люди могут достоверно знать, что мечи эти легки и изящны, чаще прямые, но иногда бывают и изогнутые. Металл их покрыт растительным узором и рунами. Драгоценные камни в них встречаются, но не очень часто. Магией напичканы от и до, но мы в ней ничего не понимаем. Вот и все. Глядишь на них и соображаешь, что мы с эльфами совсем разные. Это изделия существ, которые с нами имеют только отдаленное внутреннее сходство. Внешне-то эльф достаточно близок к человеку, и совместное потомство у людей и эльфов имеется, чего не скажешь о возможности получить такое потомство от человека и гнома или орка.

Вот лежит он у меня на руках, и время его не берет. Как будто оружейники с ним колдовать закончили только сегодня утром. У него есть свое имя (только я его не знаю), есть своя магия (я ее чувствую, только она мною не осознается, и заклинания разделения и структуры ее не берут), есть та самая красота, глядя на которую, я и заключаю про свою абсолютную внутреннюю нетождественность эльфу. Вот закрутил!

Достался он мне как трофей, только не мой, а деда, давно уже воевавшего с эльфами и снявшего этот клинок с убитого эльфа явно знатного рода. Ножны были тоже эльфийскими, но они потерялись при одном из переездов. Потому сделали простые — кожаные, с металлическим наконечником. Наверное, меч воспринимает их как тюрьму.

Меч прямой, полутораручный, клинок в сечении ромбический, обоюдоострый. Гарда простая, без разных филигранных завитков и захватов для чужого клинка. Рукоять деревянная, из какого-то дерева черно-коричневого цвета с белыми прожилками. Нам такие деревья эльфы не показывают. Оголовок в виде шарика. И везде орнамент — переплетающиеся цветы и листья, среди которых вкраплены надписи. Разобрать я смог только отдельные фрагменты. Я уже говорил, что квенья, который знают люди, и квенья, на котором говорят эльфы, — это разные языки. Насчет магии в клинке тоже говорил.