Лес на краю света

Признаюсь, я спрашивал не без тайной корысти. Ибо не прочь был бы узнать, нет ли там оружия тифлинга или того, из которого его застрелили. Видимо, оно было в домике на Западной и ушло из досягаемости. Не будет возможности у меня им обогатиться, а у частного пристава заработать аллергию на меня.

Мы попрощались, и я пошел вниз. Получая свое оружие обратно, спросил дежурного, не знает ли он, где в городе есть оружейные лавки, и желательно с местом, где можно оружие пристрелять.

Дежурный ответил, что лавок в городе три, из них в одной есть подвал, где можно пристреливать пистолеты и револьверы. Если пристрелять ружье или винтовку, надо договариваться с военным гарнизонным стрельбищем либо ехать в Шмитовский посад, за стену. Там, близ ярмарочного поля, есть специальное место, где купленное на ярмарке оружие пристреливают и разные стрелковые соревнования в порядке развлечения проводят. Только место там пустынное пока, оттого лучше сначала заехать к старосте посада и нанять нескольких ополченцев, чтобы не одному там быть. Бывали случаи, что человек туда один уезжал — и пропадал без следа. Это недорого обойдется.

Я поблагодарил и спросил, а где именно эти лавки, особенно та, что с подвалом. Дежурный обстоятельно объяснил, что ближайшая лавка на улице Толстого, который младший.[3] В Самаре есть две улицы Толстого — одна в честь того, кто помладше, — та идет параллельно берегу Великой. Есть улица в честь того, кто старший, — та, наоборот, перпендикулярна берегу. Поэтому в Самаре всегда уточняют, какая именно улица Толстого — старшего или младшего.

Вообще зря они в честь Толстого-младшего улицу назвали. Писатель он так себе. Книга стихов — на большого любителя, и роман о Междоусобной войне «Хмурое утро» — на еще большего любителя. Немного от него осталось.[4] Вот Толстой-старший — это другое дело. Я не встречал еще человека, который бы все его произведения прочел. Допускаю, что есть такой чокнутый профессор, который на это полжизни положил. Да и выражение его в народную речь вошло. Какое, спрашиваете?

А вот это: «Гладко писано в бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить!»[5] Как тебя куда-то пошлют по воле начальства, так его и вспоминаешь! Определил человек на века, как ты будешь дергаться, приказы эти выполняя!

От младшего такого проникновения в суть не дождешься — тот все про Дафниса и Хлою стихи писал, про какого-то Койта с Эммарикой и их любовь. Но и там запомнить нечего.

Однако родился он неподалеку от Самары и жил здесь некоторое время, оттого самарские жители его и не забыли. Не вспоминать же им того писателя с непроизносимой фамилией, что Самаре эпитафию написал про то, что ценят там только скотов.[6]

А старший Толстой тут тоже бывал и земли в окрестностях покупал.

Но в этой ближайшей лавке лучше покупать гладкоствольное охотничье оружие и боеприпасы к нему. Тогда выбор будет правильным, ибо лавка в этом смысле лучше других. Захочется чего-то другого — тут владелец лавки Елизар Иванович может совсем не удовлетворить. Например, он продает только винтовки маузер, поэтому ничего другого нарезного у него не найдете.

Та лавка, где есть подвал с тиром, находится возле Струковского сада. Спуститесь по улице Кондратьевской почти до реки и сверните налево внутрь квартала. А там всякий покажет, где она.

Третья лавка называется «Громобой» и располагается в переулке Никитинском. Нужно в конце улицы Вилоновской свернуть к городской стене в этот самый переулок. Но там дежурный лично не бывал, поэтому ничего определенного про нее сказать не может.

Я поблагодарил его и вышел из здания. Решил сейчас спуститься вниз, а потом свернуть направо и пойти к Струковскому саду параллельно улице Дворянской. Выбрал теневую сторону и пошел.

Дорогой я вспоминал, точно ли помню про то, что Толстой-старший здесь лечился от чахотки, а может, я путаю. В свое время, лет за 150 до Переноса, Самара была популярным местом лечения от туберкулеза. Так что если не сам литератор, то кто-то из его родных и знакомых могли лечиться от этой болезни. Болезнь эта буквально расцветает в сыром и ветреном климате, поэтому тогдашняя столица была прямо рассадником туберкулеза. От него тогда умер наследник престола, хотя к его лечению приложили все усилия. Но тщетно, ибо лечить как следует эту болезнь не умели. Лечение обычно было тогда трех видов. Первый способ — закармливание. То есть больного буквально пичкали едой, особенно жирной, как гуся для приготовления паштета из гусиной печени. С учетом того, что у больных аппетита чаще не было, чем был, кормить приходилось как того же гуся — рот раскрыли, в рот вложили и заставили проглотить.

Другой способ — смена климата. Было несколько мест в стране и за границей, считавшихся пользительными для больных. Вот и наследника туда отправили, откуда он вернулся уже в гробу.