Лес – наш дом

Только гномик дошел до прихожей, что бы снять с вешалки пальто и окунуться в весеннюю утреннюю прохладу, как услышал стук в дверь.

— С добрыми вестями или как всегда? — пробормотал он себе под нос, открывая входную дверь.

От удивления он подался немного назад.

— Вы?

— Да, — послышался из-за двери голос старосты, — можно к тебе?

Гном ничего не смог ответить. Нерешительно кивнул и отошел в сторону, пропуская гостя.

— Пуфик, — бодрым голосом проговорил гость, — угостишь чаем? А то замерз и промок, пока к тебе пробирался через лужи и остатки снега.

Староста улыбался, снимая с себя пальто. Сняв ботинки, сунул ноги в гостевые войлочные тапочки, которые были в хозяйстве каждого уважающего себя и соплеменников, гнома.

Чайник весело выпускал пар, призывая снять его с огня, огонь же игриво гладил поленья, которые мирно потрескивали в камине, и казалось, что два гнома, сидящих в креслах, встретились, что бы поболтать о пустяках. Но такое умиротворение и спокойствие были только с виду. Напряжение, царившее в доме, ощущалось в воздухе.

Свет от огня в камине освещал лицо старосты, казавшееся ещё более морщинистым, чем обычно. Сухими тонкими пальцами он сжимал плюску с горячим чаем. Серебристые от седины волосы падали на высокий лоб, закрывая его.

Пуфик смотрел на рисунок на пледе, которым укрыл ноги, и думал, был ли староста вообще когда-нибудь молодым? Сколько помнил себя гном (а прожил он на свете уже добрых несколько веков), его гость всегда был таким. Может быть только морщинок на лбу было меньше. Да, время бежит и меняет все и всех.

— Думаешь, я всегда был таким старым? — спросил, хитро подмигивая Пуфику, староста, — Удивлю тебя, не всегда. Когда на земле не жило ещё столько людей, сколько сейчас, я был молод. Мои волосы были такие же черные, как твои. И звали меня не всегда "старостой". Многие, кто помнит меня по тем временам, уже позабыли мое настоящее имя. Да я и сам временами начинаю забывать его. Завиток. Так давно никто меня не называл. Просто по имени, — гном грустно усмехнулся и продолжил серьезным голосом, — Но не будем обо мне. Я пришёл не просто в гости. Хочу поговорить о том, что предстоит тебе после того, как мы с общиной покинем этот лес. Страшно? — спросил староста, глядя на огонь.

— Да, — тихо проговорил Пуфик. — И даже очень.

— Это нормально. Бояться не стыдно. Храбрый не тот, кто не чувствует страха, а тот, кто старается его побороть, несмотря ни на что, — в глазах Завитка загорелись искорки, — А не боятся только полные глупцы.

— Вы тоже… боитесь?

— Да. И даже очень.

Пуфик, почувствовал, как начинает медленно отступать тот панический ужас, который сковывал его всего внутри. Он боялся бояться, но, уж если такой старый и опытный гном говорит, что у него внутри тоже сидит это чувство, значит все нормально. Гном с облегчением выдохнул.

— Пуфик, открою тайну, как быть старостой. Тайна в том, что нет никакой тайны. Нет никакой премудрости. Относись ко всем так, как ты хочешь, что бы относились к тебе. Будь справедлив так, как ты хотел бы, что бы были справедливы по отношению к тебе. Не ври, не юли, не мсти. И всегда, что бы ни случилось, ставь себя на место другого. Понятно, что невозможно влезть в чужие тапочки, — Пуфик бросил удивленный взгляд на тапочки своего собеседника, — но, по крайней мере, постарайся встать рядом с ними.

Завиток отхлебнул из своей чашки.

— То есть, мне не надо читать километры книжных страниц? — с удивлением и даже как-будто разочарованием спросил Пуфик.

Завиток улыбнулся.

— Представь себе, нет. Я мог бы тебе записать то и это, но суть в том, что бы оставаться гномом в любой ситуации. Сложно тебе, больно, обидно, но ты должен быть справедлив ко всем одинаково. Ты не должен относиться к кому-то "справедливее" только потому что он твой друг или брат. В этом и есть самое главное и самое сложное.

Пуфик взглянул в окошко, прорезанное в стене дома. Мимо пролетали радостные птицы, несущие в клювиках веточки для постройки гнёзд. Слышны были их весенние песни. Казалось, что они призывали каждого присоединиться к ним, что бы славить весну и пробуждение природы.

"День просто обязан быть хорошим" — пронеслось в голове у Пуфика.

— Кстати, сегодня у тебя будет первое разрешение конфликта.

Настроение у гнома сразу же упало, не успев взлететь. Снова застучало где-то в районе горла сердце. Почему-то, когда он волновался, его сердечко всегда подпрыгивало так высоко, что готово было выскочить наружу.

Он сглотнул.

— Это как?

— А вот так. Сегодня будет разбираться спор между твоим другом Мушкой и его соседкой Мартой. Они не могут поделить чайник, который Мушка, с его слов, одолжил Марте. Он просит его вернуть, а Марта в свою очередь говорит, что чайник ее.

Пуфик схватился за голову. Первое дело, да ещё такое сложное. А самое ужасное — в нем замешан его друг.

— Но как же я могу? Мушка же мой друг… Лучший друг…

Староста встал со своего места, поставил чашу не стол и потрепал Пуфика по руке.