Лес пигмеев

Сожрал ли его призрак чёрной большой кошки? Если бы они прислушались к Нцэ, и военный бы вернулся, оба непременно окончили бы свои жизни в колодце с крокодилами. Те всё ещё не верили, что Нана-Асанте жива и, хотя так оно и было на самом деле, её сила не могла сравниться с таковой Мбембелé.

Воссоединившись со своими семьями, пигмеи сочли, что вот и наступил момент вернуться в лес, откуда, впрочем, они и не думали уходить. Бейе-Доку надел свою жёлтую рубашонку, взял копьё и подошёл к Александру, чтобы вернуть тому окаменелость, благодаря которой, по его мнению, сам не стал кашей в результате действий Мбембелé. Остальные охотники, до сих пор восхищённые произошедшим, также попрощались, зная, что никогда впредь не увидят своего потрясающего друга, в котором живёт настоящий дух леопарда. Александр их остановил. И сказал им, что уйти те пока не могут. А после объяснил, что они не будут в безопасности, даже если проникнут в самую лесную чащу, иными словами, туда, где не смогло бы выжить ни одно человеческое существо. Бегство в любом случае ни к чему бы и не привело, поскольку рано или поздно тех бы настигли либо им самим потребовалась бы связь с внешним миром. Нужно было покончить с рабством и вновь, как и прежде, начать сердечно относиться к местному народу из Нгубу, для чего пришлось разоблачить силу Мбембелé и навсегда выгнать с принадлежащей им территории командира вместе с его солдатами.

Со своей стороны, супруги Касонго, жившие пленницами в гареме, как только им исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет, решились на восстание и, пожалуй, впервые ощутили удовольствие от молодости. Не обращая ни малейшего внимания на серьёзные проблемы, беспокоившие остальное население, они тут же организовали свой собственный карнавал; стали играть на барабанах, петь и танцевать, сорвали золотые украшения с рук, с шеи и ушей и бросили те в воздух, вконец обезумев от полученной свободы.

Так вели себя все жители деревни, каждая группа была занята своим делом, хотя с площади никуда и не уходили, когда туда решился явиться впечатляющего вида Сомбе, вызванный тайными силами, чтобы повсюду насадить порядок, наказание и ужас.

Дождь искр, напоминавший фейерверк, объявил о прибытии вселяющего страх одним своим видом колдуна. Устрашающее его появление было встречено коллективным криком. Сомбе не принимал физического обличия многие месяцы, и кое-кто даже таил надежду на то, что колдун определённо ушёл в мир демонов. Но посланник ада существовал и в нём, столь впечатляющий и яростный, как никогда прежде. Напуганный, народ отступил, а он, тем временем, занял центр площади.

Слава Сомбе уже охватила эту область и распространилась по многим деревням большей части Африки. Говорили, будто он способен убить лишь одной силой мысли, вылечить своим дуновением, угадывать будущее, контролировать всё, происходящее в природе, погружать простых смертных в вечный сон и общаться с богами. Также его объявляли непобедимым и бессмертным, могущим становиться любым водным, небесным либо же земным существом, и проникать в своих врагов, пожирая тех изнутри, выпивая кровь, растирать в порошок кости своих жертв, оставляя одну кожу, которую затем вновь наполнял пеплом. Вот таким способом он и делал зомби или живых и мёртвых в одном лице, чья ужасная судьба отныне состояла лишь в услужении ему, превратившись в покорных рабов самого Сомбе.

Колдун был настоящим гигантом, а из-за невероятного наряда, что он носил, и вовсе казался увеличенным вдвое. Лицо тот закрывал маской в форме леопарда, сверху которой, подобно шляпе, красовался череп буйвола с большими рогами, что оканчивались хохолком из ветвей, напоминая собой выросшее прямо из головы дерево. На руках и на ногах блестели украшения из клыков и лап хищников, на шее красовались несколько ожерелий из человеческих пальцев, а на талии был виден целый ряд фетишей и тыкв с волшебным зельем. Он был целиком покрыт полосками из кожи различных животных, ставших жёсткими от засохшей крови.

Придя, Сомбе начал вести себя точно мстящий дьявол, решивший всем навязать собственную форму несправедливости. Население банту, пигмеи и вплоть до солдат Мбембелé – все сдались без малейшего признака сопротивления; точнее съёжились, стараясь исчезнуть вообще, и вознамерились было подчиниться всему, что ни прикажет Сомбе. Группа иностранцев, замерев от удивления, всё же ясно увидела, как одно появление колдуна разрушила хрупкую гармонию, начавшую было устанавливаться в Нгубу.