Лес потерянных

— Чудовищем, ага! — горько рассмеялся Павел.

— Ой, прекрати! Я вот горжусь, что у меня такой суперский отец! — воскликнула Окса. — Прикинь: «Да, мой отец — прямой потомок Лучезарной, правительницы Эдефии, и в нем живет Дракон… Видели бы вы, какие у него офигенные крылья! Да, знаю, он просто обалденный!» — высокомерно добавил девочка.

На сей раз Павел искренне расхохотался, взъерошив волосы дочери. Окса была счастлива, что он наконец расслабился.

— Да уж, имея такую дщерь, как ты, нужно соответствовать! — подмигнул он. — Не могу себе позволить быть посредственностью во избежание быть отвергнутым собственным чадом. Так что я выбрал нечто довольно впечатляющее, признаю. Но коль хочешь быть на высоте, не стоит мелочиться…

— Шутка вечно на устах отца Юной Лучезарной, — разразилась аплодисментами Фолдингота.

— Смех — способ выживания, — ответил Павел, улыбаясь. Но глаза его оставались серьезными. — У каждого свое оружие…

С этим словами он встал, ни на кого не глядя.

Окса, сообразив, что он больше не хочет говорить о своем таинственном Чернильном Драконе, приняла его протянутую руку, и они присоединились к остальным Беглецам, собравшимся в центре пещеры. У них над головами порхала черная бабочка.

Завидев Оксу, бабочка подлетела к ней, и девочка невольно отшатнулась.

— Прости, Дозорный! Мне всегда слегка неуютно с насекомыми… — сочла нужным пояснить Окса.

— Юная Лучезарная хочет сказать, что терпеть не может насекомых! — вмешалась Вещунья, куда менее дипломатичная, чем Окса. — Они у нее вызывают отвращение! Она считает их мерзкими, тошнотворными, гадкими…

— Довольно, Вещунья! — оборвал ее Тугдуал. — Все уже поняли, что у тебя большой словарный запас!

— Ой, да ладно вам! — обиделась крошечная курочка. — Лучше бы нашли выход из этого холодного мрачного места! Температура упала на добрых двадцать градусов, можно подумать, что мы сидим в холодильнике!

Окса огляделась по сторонам. Темный грот освещали лишь щупальца Трасибулы, выпущенной Абакумом из Гранокодуя. Стены из больших серых камней подпирали неровный свод, возвышавшийся в двух метрах над головой. Вход сторожило опасно колышущееся Ничто, в противоположном конце куда-то в неизвестность вел узкий проход.

— Да уж, и впрямь не жарко, — заметила Окса, соглашаясь с Вещуньей, забившейся за пазуху Абакуму. — Дозорный, где это мы?

Черная бабочка зависла перед ней и ответила поразительно низким голосом:

— Мы в Промежутке, Юная Лучезарная.

— Это что?

— Прежде, чем добраться до Сердцеведа и Оплота, где заканчивается История, вам придется пройти несколько пластов. Я слышал, Кульбу-Горлан упоминал о матрешках. Тут принцип тот же. Сердцевед — самая маленькая матрешка, та, что находится внутри всех остальных.

— А… этих матрешек много? — нахмурившись, спросила Окса.

— Не знаю, Юная Лучезарная, — созналась бабочка, не прекращая бить крылышками. — Вы уже прошли два пласта: Безвозвратный Лес и Движущиеся Холмы. Между каждым пластом имеется транзитная зона, вроде этой: через Промежуток мы попадем в следующий пласт. И каждый раз будут новые препятствия.

— Какого рода? — снова поинтересовалась Окса, встревоженная, но, как и всегда, любопытная.

— У всех испытаний цель — совершенствование индивидуума. В этом и заключается основная задача Вкартинивания. Необходимо сделать лучше того, кого вкартинили. К несчастью, Сердцевед в коме, и, я боюсь, испытания могут быть некорректны. Изменник Ортон обладал Схлоп-Холстом, он прихватил его с собой во время Великого Хаоса. Он лично рассказал Холсту о своих проступках и подул на него. Сердцевед получил подробности и дыхание того, кого мы все ненавидим. Естественно, исходя из серьезности того, что натворил Ортон, Сердцевед принял решение его Вкартинить. Однако, как вам известно, у Ортона были другие намерения и он не дал каплю крови для своего перемещения. Вместо него в картине оказалась его сестра-близнец…

Леомидо, скривившись, провел ладонью по лицу. Стоявшая рядом Реминисанс положила руку ему на плечо, застенчиво опустив взгляд. А потом хрипло продолжила рассказ бабочки.

— Когда он понял, что я считаю его бессовестным психом и могу разрушить его планы, я стала для него потенциальной угрозой. Он мигом забыл, что мы близнецы. Забыл о родственных узах! Все произошло очень быстро. Но надо заметить, он заранее подготовился… — с горечью добавила женщина. — Мы поругались в очередной раз, а потом он неожиданно развернул Схлоп-Холст и подул на него. Белый холст мгновенно покрылся серой, как грозовое небо, рябью. Я не понимала, что затеял брат. Но когда он достал нож и направился ко мне, приказав не сопротивляться, я мигом вспомнила истории о Вкартинивании, которые слышала в юности. И поняла, что хочет сделать Ортон.