Лес потерянных

— Не могут Фолдинготы никогда в разлуке быть с Хозяйкою своею. Существованья смысл их — в Лучезарных, и Лучезарных сопровождать они должны куда угодно. Сам Фолдингот — хранитель Абсолютного Ориентира, как следствие, он будет здесь присматривать за Старой Лучезарной, тогда как Фолдингота эскортом будет Юной Лучезарной — в картине. И только смерть — единственное для их разлуки основание.

Последняя фраза заставила Оксу вздрогнуть. Конечно, все это очень интересно, но девочка отлично понимала опасность и риск предстоящей авантюры. Завтра утром она окажется внутри картины вместе с отцом, Тугдуалом и еще несколькими Беглецами, и все они отправятся на выручку Гюсу. Прежние пережитые ею приключения были куда банальней…

И хотя уверенность и оптимизм ее никогда не покидали, Окса не забывала, что на этот раз результат непредсказуем. Но на карту поставлена жизнь Гюса. И жизнь ее мамы. Постоянный уход, обеспеченный Драгомирой с Абакумом — впрыскивание Червикул, старавшихся восстановить нервную систему Мари — помог стабилизировать ее состояние, но Робига-Нервоза — сильный яд, и паралич расползался по телу Мари, как черный прилив, непобедимый и настойчивый. И теперь Окса знала, почему. Тохалина…

— Юная Лучезарная изволила впасть в объятия тревоги? — спросила Фолдингота, с любопытством глядя на девочку.

— Ээ… Ну, я просто слегка в ужасе, видишь ли, — натянуто хихикнула Окса. — Я как бы не рассчитывала провести каникулы в слетевшей с катушек картине. Но я свыкнусь с этой идеей. Свыкнусь… В конце концов, мы могли решить провести каникулы где-нибудь среди военных действий, так сказать, отдохнуть в расслабляющей обстановке. Но нет! Для Поллоков это было бы слишком просто! Так что выбрали нечто более подходящее, как для них скроенное и сшитое! Потому как по большому счету ну ничего особо сложного: заходим в спятившую картину, освобождаем Гюса, а потом мчимся в Эдефию за Тохалиной. Ага! Ну, а попутно спасаем мир… Вполне себе симпатичная программка, нет?

Фолдинготы промолчали, лишь слегка озадачившись насчет «симпатичности» с иронией изложенной Оксой программы.

— Хотелось бы мне знать, о чем они сейчас толкуют… — продолжила девочка, поглядев на Абакума с Драгомирой, по-прежнему о чем-то тихо беседующих. — Что они там затевают?

— Кхм-кхм… — кашлянул Фолдингот.

Окса повернулась к нему с горящими глазами человека, которому пришла в голову блестящая идея.

— О! Тебе что-то известно! — заявила она Фолдинготу, отбрасывая назад волосы.

— Известно Фолдинготу многое о разном, но сим знанием ведь обладает Юная Лучезарная, не так ли?

— Да уж, конечно, обладаю! — подтвердила Окса. — Так что давай, выкладывай, что тебе известно… и чего не известно мне!

Фолдингот огляделся по сторонам, потом, уверившись, что никого нет, наклонился к уху девочки и пробормотал скрипучим голоском:

— Должна Юная Лучезарная владеть информацией, что приказал один предатель вести за Беглецами наблюдение.

— Это что еще за история? — нахмурилась Окса.

— Предательство внедрилось в ряды, Юная Лучезарная, — продолжил Фолдингот под перепуганным взглядом своей половины. — Предатель действует среди них. Наружное и внешнее не всегда совпадают. Суровая необходимость есть быть настороже: Изменники, как и друзья, не обязательно представлению нашему соответствуют.

— Знаешь, Фолдингот, иногда я тебя не очень понимаю… — задумчиво почесала голову Окса.

— Однако это же очевидно! — раздавшийся позади нее голос заставил девочку вздрогнуть.

Обернувшись, Окса увидела Тугдуала, прислонившегося к дверному косяку гостиной. Длинная темная прядь закрывала половину его лица, и, хотя голова его была склонена, Окса заметила, что холодные синие глаза парня пристально смотрят на нее.

Тугдуал отбросил волосы назад, открывая красивое точеное лицо, и странно улыбнулся, одновременно доброжелательно и тревожно, выводя девочку из равновесия.

Не сводя с нее глаз, Тугдуал подошел ближе, и Окса напряглась. А Фолдинготы, стараясь действовать как можно незаметней, встали и забились в уголок камина.

— Фолдингот говорит, что друзья и враги не всегда те, кто мы думаем, — объяснил Тугдуал, плюхаясь в кресло напротив Оксы.

В отличие от нее, он был совершенно спокоен. Перекинув ногу через подлокотник, он провел пирсингом в языке по зубам, издавшим неприятный скрип.

Окса вздохнула, раздраженная тем, что всякий раз теряется в присутствии этого загадочного парня. Она попыталась подобрать слова, но почувствовала, что заливается краской и теряет ход мысли.

— Ты решил сменить прикид? — выдавила она наконец, мысленно чертыхнувшись на собственную бестолковость.

Во взгляде Тугдуала промелькнуло удивление. Затем глаза его просветлели и снова приобрели так нравящийся Оксе оттенок голубого льда.

Сглотнув, девочка закусила губу, сама этому поразившись.

— На самом деле никто, как правило, не меняется… — ответил Тугдуал.