Лес пропавших дев

Свет от огня упал на лицо Хёнок: ко мне подошел незнакомый молодой человек с факелом в руках. Он был одет как дворянин – в шелковое зеленое пальто, но его подол и воротник выглядели довольно изношенными и рваными, будто он десять лет подряд носил одну и ту же одежду. На вид ему было не больше двадцати пяти.

– Вы что-нибудь нашли? – спросил он.

Он как будто и правда хотел узнать, что я думаю, поэтому я ответила:

– Посмотрите на ее запястья. Кто-то связывал их, и лодыжки тоже. Но веревка только одна, ее перерезали ножом. Где вторая веревка, непонятно…

Незнакомец присел на корточки рядом с телом Хёнок. Он поднес факел слишком близко к моему лицу, и я, отшатнувшись, поднялась на ноги. Зачем он щупает ее, сжимает ей руки и ноги? А теперь в задумчивости теребит короткую черную бородку. О чем он думает?

– Посмотрите, – сказал незнакомец и осветил факелом фиолетовую полосу на руке девушки. – Здесь скопилась кровь. Видите, я нажимаю на это место, но цвет не уходит. Руки и ноги тоже окоченели, значит, она умерла днем.

Я недоуменно уставилась на него. Как он это понял?

В ответ он пристально взглянул на меня. Точеные черты лица, темные брови, глубоко посаженные умные глаза. Легкая улыбка тронула уголки его губ.

– Вы чем-то озадачены, юноша?

– Простите, но кто вы такой? – спросила я.

– Можете обращаться ко мне «ученый Ю».

– Скорее бывший ученый, – пробормотал кто-то в толпе. – А теперь алкоголик, смутьян, играет на деньги или спит весь день.

– Сколько бы я ни пил, знаний моих у меня не отнять, – ухмыльнулся Ю. Он провел пальцем по краю своей высокой и пыльной черной шляпы и сдвинул ее чуть-чуть набок, как делают пьяницы. – Я врач в третьем поколении.

Я собиралась вновь осмотреть тело, но остановилась. Меня оглушила внезапная тишина – Мэволь больше не трещала погремушкой. Я подняла голову и увидела, что сестра, широко распахнув глаза, в ужасе смотрит в сторону темного леса.

Туман вновь опустился перед моим взором. Что это – галлюцинация или воспоминание? Я будто перенеслась на пять лет назад, десятилетняя сестренка в ужасе смотрит в сторону темного леса и все шепчет и шепчет: «Осютта».

Я почувствовала острую боль в затылке. Десятилетняя сестра вновь стояла передо мной и повторяла те же слова. Вот что они значили: «Оно здесь».

– Что? – Я крепче сжала факел. – Что ты видишь?

– Зло.

Тело унесли на деревянных носилках, все разошлись кто куда, поискать свидетелей или подозреваемых. На месте преступления остались только мы с Мэволь, да еще ученый Ю, который с трудом сдерживал волнение. Он, казалось, был искренне рад помочь мне в тайном расследовании, и я была очень благодарна ему за это. Мне не хотелось оставаться в лесу наедине с сестрой. Она так пугала меня: загадочный взгляд, дрожащая погремушка.

– Вот там, – я указала в сторону леса, – там, среди ветвей, чуть раньше я видела, как мелькнул огонек.

Я прекрасно понимала, что одной мне в лес идти нельзя, обратно дорогу к хижине я не найду. Заблужусь снова, как пять лет назад. Я дружелюбно улыбнулась ученому Ю и сказала:

– Хотите, пойдем вместе? Может быть, нам удастся понять, что произошло с жертвой.

– Конечно, я пойду с вами, – махнул он рукой в ответ. – Надо же кому-то за вами присмотреть.

Присмотреть? Похоже, он считает меня желторотым юнцом, ничего не понимающим в жизни. И все же он понятия не имеет, кто я на самом деле, и моя тайна наверняка потяжелей всех его секретов. Я подняла факел и шагнула вперед, но потом вдруг вспомнила о сестре, которая тихо стояла где-то позади.

– Хочешь, возвращайся домой, – предложила ей я.

Не проронив ни слова, Мэволь прошествовала мимо меня в лес – туда, куда собиралась я сама. Я прикусила язык, и вместе с ученым Ю мы пошли вслед за ней, туда, в лесную глушь.

Ветки хрустели под ногами, будто мы шли по чьим-то костям.

Туманный воздух пах мхом и росой.

Где-то рядом послышался стук копыт. Кто это? Лошади? Крестьяне? Мы остановились. Мимо нас в голубовато-сером тумане, окрашенном мерцающим оранжевым светом факелов, промелькнули тени каких-то животных. Стадо косуль, спустившихся с горы. Они растворились в тумане, и ученый Ю решился первым нарушить молчание.

– Значит, вы ищете детектива Мина? – спросил он. – Я был с ним знаком.

Я почувствовала, как бешено колотится мое сердце. Призрачный образ отца замаячил перед глазами, отражение, мерцающее на поверхности чужой памяти. Изо всех сил я постаралась унять волнение и спросила спокойным голосом:

– Вы знаете моего от… детектива Мина?

– Он расспрашивал людей о пропавших девочках, а также о самоубийстве Сохён.

Сохён! Так звали женщину, погибшую в лесу на горе Халла в тот же день, когда отец нашел нас с Мэволь в лесу.

– Что вы о ней знаете? – спросила я.

– То же, что и все, – ответил он. – Она работала в деревне Новон, продавала корзинки и овощи, которые сама же и выращивала. Семьи у нее здесь не было, хотя многие утверждали, что говор у нее был, как у местной, так что, скорее всего, она была уроженкой нашего острова.

– Какой она была? – все допытывалась я.