Лес разбуженных снов

Сергий употреблял наркотики – Максим сам видел, как он глотал разноцветные таблетки. В гневе Сергий был страшен. Он не так давно во время баскетбольного турнира набросился на игрока команды противников – тот якобы намеренно толкнул его – и успел нанести ему несколько ударов по черепу. Молодой человек провел несколько недель в больнице. Сергию удалось уйти от ответственности, ведь он был лучшим игроком в школьной команде. Да и избитый им сознался, что толкнул Сергия. Однако шептались, что не оттащи Сергия тренер, он бы попросту до смерти забил обидчика. Максим был уверен, что вспыльчивый характер Сергия изменился под воздействием таблеток, и юноша превратился в неуправляемого психопата, готового на убийство.

Марцел и Денис с трудом успокоили Сергия. Максим, размазывая кровь по лицу, поднялся на четвереньки. Каждый вдох давался с трудом, тело пронзала острая боль. Наверняка сломано ребро, возможно, даже несколько. Голова трещала, правое веко не открывалось.

– Что ты с ним сделал, босс! – произнес с беспокойством Марцел. – Ты его обработал, как боксерскую грушу!

Сергий снова рванулся к Максиму, но друзья его удержали.

– Да уж, точно перестарался, – поддержал Марцела Денис. – Лучше бы в лицо ему поссал или заставил собачье дерьмо сожрать, от такого много следов не остается. Родители урода, наверное, уже его ищут, а когда он домой припрется, они в полицию заявят…

Бедный Максим подхватил рюкзак и поплелся, пошатываясь, через парк. Его догнал Марцел и, по-братски обняв, зашептал:

– Ну, ты, того, скажи, что упал. Или что на тебя неизвестные напали и деньги отобрали. Сергий, ты же сам знаешь, если речь об Альбинке идет, с катушек слетает. Родителям про нас не говори! Тебе же еще с нами учиться, паря!

Максим, сбросив лапу Марцела, обернулся и, с трудом шевеля разбитыми губами, произнес:

– Что, боитесь? Боитесь меня, слабака? Меня, тормоза? Меня, уродца?

Сергий уже пришел в себя и исподлобья смотрел на Максима. Денис нерешительно произнес:

– Ты че, на нас обижаешься? Так мы при чем? Если бы не мы, он бы тебя вообще в фарш превратил. Ты нам спасибо должен сказать!

– Спасибо за то, что вы в течение семи лет издевались надо мной? – фальцетом крикнул Максим, чувствуя, что из глаз хлынули слезы. – Спасибо за то, что я с воскресенья ждал следующей пятницы, считая каждую минуту в школе? Спасибо за то, что вы сделали из меня всеобщее посмешище?

– Ну, чего не бывает, – примирительным тоном заявил Марцел. – Хочешь, я тебя домой провожу, родакам твоим скажу, что на тебя напали грабители, а я тебя защитил от них? А деньги мы тебе, само собой, вернем.

Денис приблизился к Максиму и протянул набухшие учебники и мокрые тетради.

– Вот твои вещички, – сказал он заискивающе. – Чего скандал поднимать? Клянусь своей бабушкой, мы тебя больше не тронем!

Максим через силу улыбнулся и ответил:

– Вы все поплатитесь за это! Все трое! А в особенности ваш предводитель! Как дома окажусь, полицию вызовем, и вас арестуют. И я добьюсь, чтобы вы по заслугам получили.

– Вот как ты запел… – проронил Сергий, направляясь к Максиму.

Денис и Марцел бросились к своему боссу, упрашивая:

– Оставь его, он передумает!

– Не передумает, – ответил, сплевывая на асфальт, Сергий. – Такой ублюдок, как наш ботаник, не передумает. Все годы молчал-терпел-страдал и вот решил нам отомстить. Что, чувствуешь себя всесильным, падла? Нет ничего страшнее загнанной в угол крысы. А ты и есть крыса!

– Не передумаю, – ответил Максим и, развернувшись, зашагал по направлению к дому. «Стоять!» – услышал он крик Сергия, но не остановился, а ускорил шаг. «Кому сказал, стоять, гадина!» – надрывался психопат-наркоман.

Сергий настиг его и ударил в спину. Максим полетел на землю.

– Босс, хватит! – с испугом воскликнул Марцел. – Он и так весь в крови. Нам неприятности не нужны. Ты, паря, сколько хочешь за молчание? Сотню, две, три?

– Он – наша неприятность, – указав на лежавшего на холодном асфальте Максима, заявил Сергий. – Что, не просекли, дебилы? Он ведь нам не простит всего, что было. Мнит, что мы сейчас будем унижаться, на коленях прощения просить, упрашивать его.

– Если он заявит, то придется отвечать, – ляпнул Денис. – Это у тебя отец влиятельный, отмажет, но я молчать не буду, скажу все, как было, что ты его бил, а не мы с Марцелом.

– Я в армию хочу, а оттуда – в спецназ, – добавил Марцел. – А если судимость будет, то меня не возьмут. И что, из-за твоей выходки, босс, мне всю жизнь будущую ломать?

Сергий, снова пнув Максима в бок, ответил:

– Не из-за моей выходки, а из-за него. Если суд будет и тебя в колонию отправят, то уж точно никаких элитных войск и карьеры в армии тебе не видать как своих ушей. А я хочу на юриста потом учиться, адвокатом, или судьей стать, или прокурором… Но кто ж мне позволит с судимостью?

– Меня отчим убьет, – запричитал Денис. – Сказал, что, если я еще раз в историю впутаюсь и его с матерью опозорю, он меня пришьет. И ведь не преувеличивает, прихлопнет, как муху!

– Он нам всем жизнь испортит, – подвел итог Сергий. – Ведь так, урод? Что вылупился? Знаю, что так!