Лесь. Роман века

Вот в чем, оказывается, дело! Действительно трогательная забота, но не о здоровье драгоценной Басеньки. Пожалуйста! Могу пооткрывать настежь вообще все окна и двери в их доме, но за последствия не ручаюсь.

— Хорошо, — капризно протянула я, — но мне страшно! А вдруг кто влезет в окно? Был тут уже один ворюга…

— Что?!

— Не что, а кто, вор, взломщик, откуда я знаю, кто именно? Ночью влез в окно.

— Ты мне ничего об этом не говорила!

— Ну так сейчас говорю.

Пан Паляновский жутко разнервничался. Из этого я сделала вывод, что взломщик действовал независимо от него, так сказать, по собственной инициативе. Возлюбленный буквально засыпал меня градом торопливых, беспорядочных вопросов. Мне пришлось в подробностях восстановить все обстоятельства той страшной ночи и по нескольку раз заверить встревоженного Ромео, что моему драгоценному здоровью не нанесено ни малейшего ущерба и что в милицию я не обращалась. Я проявила ангельское терпение и с покорностью выслушала идиотские советы о том, как впредь избегать опасных для здоровья потрясений, а также кучу заверений в его неземной любви ко мне. Я понимала, в создавшейся ситуации Стефану Паляновскому будет очень трудно накормить волков и сохранить овец, но надо отдать ему должное — он с честью вышел из положения.

— А насчет окна сделаем так — пусть остается открытым весь день. Нет, нет, у открытого окна не сиди, простудишься, открывай его, лишь уходя из мастерской, и пусть до позднего вечера остается открытым, а на ночь обязательно запирай. А если твой тиран воспротивится, не слушай его, любовь моя!

Я обещала сделать так, как он посоветовал, и на этом разговор закончился. Я тут же позвонила капитану:

— Шаманский пакет планируют похитить. Время точно не установлено. Любовник велел отнести его в мастерскую и оставить открытым окно. Что делать?

— Отнести и открыть окно.

— А когда за ним придут — поднять крик?

— Ни в коем случае! Пани должна быть слепой, глухой и глупой. И ваш муж тоже. В случае чего — звоните, но так, чтобы вас не было видно. Вот сейчас прекрасно видно в окно, как вы говорите по телефону.

Перепуганная, я сократила разговор, поставила телефон на пол и проинструктировала мужа, как ему следует себя вести. События развивались в хорошем темпе, того и гляди может начаться такое! Наверняка в предвкушении грядущих сенсаций я бы пренебрегла своими ежедневными обязанностями, если бы лично не была в них заангажирована. Я все более склонялась к мысли, что плод моего воображения каким-то боком причастен к тому, что происходит вокруг меня, и через него обязательно что-нибудь со мной приключится. Ясное дело, что-то неприятное, разве может быть по-другому?

Плод моей фантазии уже прогуливался по скверику.

— Очень прошу вас, не позже, чем через час, прогоните меня домой, — сказала я вместо приветствия. — Боюсь, у меня самой не хватит для этого силы воли, а вернуться мне надо во что бы то ни стало.

— Не слишком ли много вы от меня требуете? — мягко возразил он. — Вас ждет что-то неприятное, а я должен этому содействовать.

— Напротив, меня ждет нечто безумно интересное, и оно предусмотрено рамками моих теперешних обязанностей. По правде говоря, сегодня мне бы вовсе не следовало приходить сюда.

— Так зачем же вы пришли?

— Из-за вас. Все время чего-то жду от вас. Не спрашивайте чего, я и сама не знаю, только это будет ни на что не похоже, вот любопытство меня и пригнало.

— Ох, боюсь, не удастся мне оправдать ваши ожидания, я как-то ничего необычного не планирую. А кроме того, проше пани, вы очень странно высказались. Будто бы теперешние ваши обязанности отличаются от того, чем вы обычно занимаетесь. Отсюда вывод, что они какие-то особенные и вскоре закончатся…

Что он мне голову морочит? Ну потеряла я ее, сознаюсь, но не до такой же степени, чтобы не отдавать себе отчета в том, что именно я говорю. Ничего подобного я ему не сказала. Значит, сам придумал. А придумать такое ни с того ни с сего просто невозможно. Значит…

— На вид вы такой респектабельный, внушаете доверие, а вот на слух… На слух от вас одно беспокойство. Если окажется, что вы меня обманываете, посягаете на мое здоровье и саму жизнь, действуете мне во вред…

Подождав, чем я закончу полные укора претензии, и не дождавшись, блондин спокойно возразил:

— С какой стати я должен посягать на вашу жизнь или действовать вам во вред? Какие у вас основания так полагать?

— Очень веские! Иногда вы роняете такие замечания, будто знаете обо мне абсолютно все, и кроме того…

— Может, и знаю.

— Но откуда?

— Простите, я не дал вам докончить.

С трудом восстановив в памяти прерванную фразу, я докончила:

— И кроме того, ваши прогулки по этому паршивому скверику чрезвычайно подозрительны. Согласитесь, это не самое лучшее место на свете. Так какого черта вы теряете тут свое драгоценное время? Поневоле приходят в голову всякие такие мысли…

— Какие же?

— Ну например, что вы за мной следите, что хотите, завоевав мое доверие, выпытать у меня какие-то тайны, да мало ли что еще!