Лесь. Роман века

Но самый сладкий нектар всегда отравит капля дегтя. Странное поведение жены нет-нет да всплывало в памяти Леся, угрожая душевным разладом.

Однако взбудораженная Касенька понемногу успокаивалась, и энергичный, обновленный Лесь предался единственному занятию, которое уносило его от запутанных и досадных проблем и давало благостный духовный покой. Он творил вдохновенно, почти в экстазе, доверив полотну всякие свои тревоги и разлады.

Время согласно своей природе неслось неудержимо. Денежное вливание позволило коллективу возобновить финансовую борьбу на служебной территории. Одержимый творческим безумием Лесь три четверти внимания отдавал рождающимся шедеврам, а одну четверть — жене, коей занялся особо. С одной стороны, он старался загрузить ее настолько, чтобы у нее не хватало времени на возможные подозрительные контакты, а, с другой, всячески доказывал: муж у нее — идеал и нечто внеконкурентное. Жена примирилась с этой новой разновидностью матримониальных мучений, терпеливо ожидая новых творений гениального супруга. Зав мастерской вкупе с главным инженером совершал сверхчеловеческие подвиги, дабы спасти мастерскую и при том сохранить здравомыслие.

И вот наступил великий день. Великий и великолепный — сравнительно с ним до сих пор пережитые великие дни оказались чепухой и рухнули в Лету.

Великий день начался с обычного, прозаического телефонного звонка на столе у зава мастерской.

Зав вместе с главным инженером, оба в уксусно-кислом настроении, занимались весьма неприятными делами. А именно, рабочими планами на будущий год, который просматривался далеко не в розовом свете, и Лесем, который просматривался еще хуже, чем будущий год.

— Я не спорю, одаренный молодец, — уныло рассуждал зав. — Ну и что? В последнее время уходит с работы в двенадцать — у него, видите ли, сразу пополудни самое хорошее освещение. Я уж не говорю, когда является на службу… Мне вовсе не жалко ему света — истинный талант надо поддерживать, а вам признаюсь, проще на быках пахать, чем заставить работать это дарование. Ведь четвертый квартал идет!

— На будущий год у нас мало заказов, — мрачно вторил главный. — Если сейчас сорвем сроки…

Он не успел предсказать, что случится в результате срыва договоров. Зазвонил телефон, и зав, очень довольный, быстро снял трубку — все-таки на несколько минут оттянется обсуждение ожидающих его ужасов.

— Ну-у-у! — ревел голос в трубке. — Поздравляю, поздравляю!.

— Спасибо, — машинально ответил зав. — А кто это говорит?

— Что, не узнаешь, — ревело по-прежнему во весь голос. — Ну, понятно, заважничал? Интервью раздаешь? Автографы?

Зав, наконец, узнал голос своего приятеля из Союза архитекторов, но при его отвратительном настроении находчивостью он не блеснул.

— Брось глупые шутки, — вяло отмахнулся он. — В чем дело?

— Неужели еще не знаешь? Ну, ясно, не знаешь, известие только что получено!! Ха-ха!

— Какое известие? — в голосе зава нарастало беспокойство, смешанное с какой-то туманной робкой надеждой. — Да что такое?

— Ха-а-а! — снова гремел голос. — Вы получили первую премию за этот ваш курортно-туристический комплекс! И вся реализация за вами! Ну что, ставишь мне за добрую новость, а? Оказывается, у вас великолепная концепция колористки!.

Главный инженер, сперва равнодушно следивший за физиономией зава, встревожился. Зав покраснел, побледнел, снова покраснел, а потом начал задыхаться. Свободной рукой рванул галстук, суматошно пытался расстегнуть рубашку, главный вскочил ему помочь, оторвал пуговицу и бросился к дверям.

— Пани Матильда, воды!!! — крикнул он в панике, уверенный, что из-за некого страшного известия зава вот-вот хватит апоплексический удар.

Все еще висящий на телефоне зав начал махать рукой — успокойся, мол, — но это махание походило скорее на конвульсии. От счастья охрип, в горле у него забулькало — не удивительно, что главный инженер и прибежавшая с водой пани Матильда перепугались не на шутку. Главный пытался даже вырвать у зава трубку, но тот судорожно прижимал ее к уху.

Когда столь драматический телефонный разговор закончился, все сослуживцы сбежались на отчаянный крик пани Матильды. Зав мастерской положил трубку и посидел немного молча, чтобы прийти в себя. Однако это оказалось выше его сил. Вместо спокойного официального объявления, информации о заслуженном успехе последовал рывок: зав набросился с поцелуями на главного инженера. Главный еще успел подумать: пожалуй, его кто-то сглазил, раз все психи в мастерской именно его избирают объектом своих страстей, когда до него дошли крики зава.

— Конкурс!.. — орал он, щедро раздавая поцелуи направо и налево. — Наш конкурс!.. Первое место!.. Реализация наша!.. Колористика…

Смысл криков, наконец, дошел и до остальных собравшихся у дверей сослуживцев, онемевших в первый момент при виде странных выходок начальства.

— Ну да?!!! — первым завопил Януш и еще недоверчивый, но уже счастливый бросился на шею рядом стоящему коллеге.

— Прочь ты, козел!!! — взвыл, вырываясь, рядом стоящий коллега, коим оказался Стефан. — Рехнулся?! Девок тискай!