Лес священного камня

Под звуки гонгов наше шествие приближалось. Жители Ндута встали, чтобы приветствовать нас. Безукоризненно ровная цепочка куангов из Сар Лука и их гостей разбилась, и они начали надвигаться на людей из Ндута, опустив головы и издавая носовые звуки «гуи, гуи», подобно нападающим буйволам. Жители Ндута отвечали тем же. На местном наречии это называется там же, что означает «борьба с буйволом». Затем каждый из местных жителей подвел за руку одного вновь прибывшего к своей корзиночке с пищей, после чего тот становился его партнером до окончания торжества. В это время наши музыканты под предводительством Крэнга Заики совершили обрядовый круг: не умолкая ни на минуту, они несколько раз обошли вокруг высокой мачты, потом вокруг буйволов, привязанных к жертвенным столбам, мимо помоста, на котором стояли куанги обеих деревень и их гости. Наконец, через семейную дверь они вошли в хижину. Там их встретили вошедшие через главную дверь музыканты из Ндута, те самые, которые раньше замыкали наше шествие. Большая часть пришедших остановилась в нескольких шагах от помоста, где происходил обрядовый обмен пищей. Теперь среди них преобладали женщины и дети, но было и несколько мужчин, которые не получили партнера из числа местных жителей. Заметив это, Боонг-Манг сам соединил в пары жителей обеих деревень, после чего партнеры сели на корточки по обе стороны корзинок со съестными припасами. В отдалении толпились девушки и дети из Идут Лиенга, которые, замерев от любопытства, молча пожирали глазами все, что происходило.

Церемония, начавшаяся с нашим приходом, заключалась в многократном обмене пищей: житель Ндута предлагал своему партнеру из Сар Лука бутылку рнэма и корзиночку с пищей (кучку клейкого риса, поверх торой лежало несколько бананов, а у тех, кто побогаче, — яйцо или кусочек свинины). Потом он подносил к губам своего гостя сосуд из бамбука или стакан с рисовым пивом и обращался к нему, приговаривая:

Ты, мяса отрезая, руку не обрежь,
Когда пьешь рнэм,

пускай живот не сводит резь.Пускай в обряде соломы каждом ты свинину ешь.
Пускай козлятину ты ешь там, где селение было.
Пусть вырежешь сосуды из бамбука там,
где новое сложили.
Пусть завтра-послезавтра сможешь ты есть мясо;
Пусть завтра-послезавтра сможешь ты
спиртное вдоволь пить.

Принимающий подношение произносил почти такое же моление и выпивал пиво. Он в свою очередь наполнял сосуд пивом с теми же пожеланиями и передавал его хозяину. Житель Ндута брал полную горсть клейкого риса, поверх которого лежал очищенный банан, а иногда яйцо или кусочек свинины, и подносил к губам своего партнера, повторяя те же моления. Тот съедал из его рук несколько зернышек риса, а затем подставлял горсть и принимал в нее пищу. В это время жена жителя Ндута подводила жену его партнера к тому месту, где их мужья совершали обмен пищей. После окончания церемонии гость отдавал жене пищу и бутылку с пивом, и она прятала их в корзинку.

Лоонг-Рау, посредник от Ндэха, принимал Боонг-Манга Помощника, своего «коллегу» из Сар Лука. Он преподносил ему напиток не в стакане, а в красивом роге буйвола с ручкой из ратана, украшенной разноцветными нитями и красными помпонами.

Тру оказался партнером деревенского старосты, который в знак уважения усадил именитого гостя на стул, к сожалению довольно шаткий. У Банг-Джиенга Беременного, «священного человека» нашего поселка, и Манг-Сира Слоновая Кость, старосты Бон Джа, — общий партнер: мой друг Кронг-Бинг.

Наш рноом весело расхаживал среди участников церемонии. Через плечо у него был подвешен очень красивый сосуд из одного колена гигантского бамбука длиной не меньше метра, сверху донизу покрытый резьбой и украшенный разноцветными нитями. Этот роскошный сосуд ему преподнес, согласно обычаю, коллега из местных жителей. Пиво пили, потягивая его через прямую трубочку, слегка выступавшую над краем сосуда.

Около часа дня Лоонг-Рау поставил на помост между дверью и навесом янг дам с рисовым пивом. Оно предназначалось для его коллеги из Сар Лука. Мне объяснили, что это вознаграждение за то, что посреднику пришлось дуть в листья рхоонга. «Рнэм для осушения пота посредника» пьют без каких бы то ни было церемоний или священных стихов.