Лес священного камня

Оба буйвола были мертвы. Хозяйка дома положила на головы жертв «погребальные дары»: большие вьетнамские пиалы, юбки, набедренные пояса-передники, покрытые вышивкой (они изготовляются специально для там боха) и прялку… Женщина взяла ее и повертела рукоятку над головой одной из жертв, взывая:

Не страшитесь меня, не покидайте нас,
О души буйволов и души кувшинов!
Пускай и в будущем смогу я вдоволь мяса есть
и пить спиртное…

Между брюхом и задними ногами буйволов хозяйка поставила дорогой янг дам. В это время ее деверь срезал стебли травы, украшающие рога животных.

Внутри хижины куанги пили из стаканов пиво, которое наливали из чана. «Священный человек» продолжал молиться, обратившись лицом к чердаку.

Молодой человек из Сар Лука, Кранг-Дланг, отрезал у мертвых животных хвосты. Боонг-Манг хотел обтянуть кожей с них барабанные палочки и слёдил за тем, чтобы были отрезаны только волосатые кончики. Другие юноши отрезали у буйволов мошонку. В запеченном виде она является настоящим лакомством, из-за которого дерутся мальчишки. Остатки половых органов натянули на деревянные рога, украшающие жертвенные столбы. Через отверстие, проделанное в паху животных, вытащили внутренности, и малыши потащили их к реке, чтобы промыть.

Через несколько минут после смерти буйволов молитва закончилась и куанги продолжали пить. Женщины расположились на нарах в глубине помещения. Там были расставлены корзиночки с рисом и большие чаши с дымящимися овощами. Прежде чем есть, каждая женщина обмыла правую руку водой из калебасы.

Заклание животных, хотя и являлось центральным событием праздника, заняло очень мало времени. Веселье продолжалось. Крэнг Заика, как всегда, был в форме и предложил девушке, исполнявшей обязанности рноома Ндэха, соревноваться в том, кто больше выпьет. Девушка, однако, умела пить не хуже Крэнга, и исход поединка долго оставался неясным.

В двадцать минут десятого куанги вышли на маленький открытый помост перед семейной дверью. Они сели на корточки вокруг большого металлического котла и блюда, на котором стояло несколько бамбуковых сосудов с выжженным узором. Тут же находился чан с пивом, большая корзина с клейким рисом и чаша с нарезанной кружочками вареной требухой, покрытой подозрительными пятнами. Большой котел был наполнен зеленоватым супом, в котором плавали кружочки требухи. Чтобы сделать его вкуснее, один из молодых людей подсыпал туда перцу и душистых трав.

Снова начался обмен пищей и повторялись те же пожелания. Но вчера обмен происходил между определенными парами, а сегодня Ндэх один давал пищу и напитки своим и чужим куангам и получал от них. Прежде всего он отдал дань уважения своему джооку. поднес к губам Бап Тяна сосуд с рнэмом и положил ему в руку горсть клейкого риса с тремя довольно грязными кружочками требухи. Бап Тян поцеловал рис и сделал вид, что кладет несколько зернышек в рот, потом произнес вместе с Ндэхом пожелание, принял подношение и передал его своему второму сыну, наблюдавшему за этой сценой. Бап Тян в свою очередь преподнес своему джооку сосуд с напитком и горсть риса с требухой. Затем Ндэх обошел всех куангов, и каждый высказал пожелание:

Съедим цыпленка сообща,
Спиртного выпьем сообща…

Разумеется, как этнограф, я не мог не принять участие в церемонии и в трапезе. Меня удивлял и даже беспокоил странный вкус этого варева из требухи, и Кронг-Бинг подтвердил мою догадку: «Это всего-навсего дерьмо буйвола». Действительно, только толстая кишка была промыта, а желудок и прочие органы со всем содержимым были сложены в огромный металлический котел, залиты водой и приготовлены «по-мнонгски».

Все ели, пили, шутили. Тру поддразнивал своего «брата» Кронг-Бинга и его джоока Манга из Бон Джа, которые вскоре совершат обменное жертвоприношение. Тру говорил мне нарочно громко, так чтобы слышали все на помосте: «Знаешь, Йо, они действительно могущественны. Каждый принесет в жертву по три буйвола». Кронг Коротышка кричал со смехом: «Ой, врет!», а староста Бон Джа старался мне растолковать: «Не слушай его, Йо. Это все враки, враки!» Как только Тру повторял свои шуточки, Манг подскакивал и горячо ему возражал.

Мне рассказали, какие прозвища у куангов. Старосту Бон Джа, например, называют Манг-Сир Слоновая Кость. Те, кто сидел рядом и слышал эти объяснения, завели шутливые песенки, высмеивающие куангов. О Бап Тяне, прозванном Танг-Дам-Тланг, пели такую песенку:

Танг Почтенный Ястреб!
Похититель чужих жен.
Все ищет Сумасбродку Енг,
Кем сын его — Банг — рожден.