Лес священного камня

Прежде и в обрядности главенствующую роль играла женщина. Но с утратой ее значения в производстве меняется и ее роль в духовной жизни. Показателем этого изменения может служить вытеснение женщины даже из области врачевания. При разделении функций священнослужителей и отделении врачевания от психотерапевтических приемов шаманского камлания право на менее доходное, но действительно врачующее лечение травами и другими средствами народной медицины, накопленными тысячелетиями, долгое время остается за женщинами (знахарками, ведуньями). У мнонгаров и они редки: кроме Джоонг Врачевательницы, нет ни одной профессионалки. А вот доходное ремесло шамана целиком стало делом мужчины. Описание сеансов «лечения» — своеобразного камлания, многочисленных жертвоприношений, явно бесплодных для больных и весьма плодотворных для шамана, — одно из лучших мест книги, особенно описание тяжкой ноши «великого шамана» Дэи при его возвращении домой. Не зря же шаман «сам побывал в подземных мирах и вызволял оттуда душу больной».

Все обряды мнонгаров сопровождаются молениями, почти каждому шагу в их повседневной жизни предшествуют приемы охранительной магии. Поэтому книга полна обрядовой поэзией. Это не плод творчества автора, но по возможности документально зафиксированный подстрочник записей культового фольклора. Преобладают в этом творчестве плачи, заклинания, заговоры, магические формулы, моления о ниспослании благополучия и благо дарственные строфы. В большинстве своем они реалистичны, ясны, хотя встречаются и такие, которые уже не понятны даже самим исполнителям (как порой не понятны детям точно и тщательно повторяемые ими считалки, а взрослым старинные хороводные песни вроде: «А мы просо сеяли, сеяли. Ой, дид-ладо сеяли!»). Эти песни и моления специфичны не только для мнонгаров. Они распространены и у соседей. В переводе их мы стремились передать их фольклорность, сохранить обязательную ритмичность (при необязательности конечной рифмы, она может быть и внутренней), а также полный повтор «общих мест». Моления и песни отличаются своеобразным музыкальным гипнозом, магией слова и звука. Камлания шамана полны также восклицаний и всевозможных устрашающих звуков, одни из которых звукоподражательны, другие же восходят к магическим формулам.

Верования мнонгаров — это сложная анимистическая система. Лишь сквозь анимистические представления проглядываются более древние — тотемистические и фетишистские. Тотемное животное (собака, курица) становится спутником души, провожатым в мир предков, жертвой в каждом значительном обряде. Души множественны и разнообразны. Средства их умилостивить также различны. Но в большинстве случаев главную роль играет связь между мирами посредством крови. Кровь (кровная связь тотемного животного и его потомков — людей данного коллектива) — лучшая защита от злых сил, мощный оберег.

С изменением экономических условий жертвы становятся непосильными рядовым членам общины. Частично животные жертвы выполняются с использованием заменителей. Так дешевле и удобнее.

Но ряд жертв заменить нельзя. Даже в зоне влажных тропиков существует сезонность в производствах. Сытые периоды урожая и удачной охоты сменяются голодными. Тогда устраивается коллективный лов рыбы. Но и в этом человеческий коллектив зависим от природы. Белковое голодание коллектива можно хоть частично компенсировать усиленным поглощением мяса. Это достигается жертвоприношением крупного животного: буйвола, свиньи козы (только крайний бедняк ограничивается уткой). Жертву закалывает сам даритель или его доверенное лицо. Автор не пишет, почему мнонгары предпочитают буйвола. Но и почти у всех соседей мнонгаров буйвол — посредник между людьми и божествами (у кинь есть даже легенда о буйволе-человеке, съевшем посевные злаковые запасы и в наказание превращенном божеством земледелия в животное, помогающее людям растить злаки).

Правильность предположения о реальной пищевой роли обрядового заклания животного подтверждается социальной оценкой этого действия родовым коллективом: тот, кто часто одаривает членов своей общины мясом жертвенных животных, приобретает общественный вес по той простой причине, что родовое общество построено на уравнительном принципе. Избыток личной собственности у одного из членов рода (в одной из семей) должен быть «возвращен роду», т. е. роздан во время жертвоприношения и сопутствующего ему потлача. Но и сам даритель от всех получивших дар со временем получает подарок мясом и вещами.