Лес теней

Давид сделал точный продольный разрез на горле. Труп, лежащий на каталке, привезли около полудня из раздевалки боксерского клуба, разрыв аневризмы. Еще чувствовался тяжелый запах пота, такой же, какой иногда был у Кэти, когда она возвращалась с тренировки; как давно это было.

Этого паренька смерть забрала просто так. Ему не было и двадцати.

Что тут понимать?

Вечером после работы Давид сходит в кино, решено. Настоящее приключение – высунуть нос из своей квартирки, погулять в свете уличных фонарей и на некоторое часов вырваться из ежедневной рутины. Быть может, в последний момент он передумает и вернется, но, по крайней мере, попробует.

Нужно попробовать.

Из-за металлической двери за его спиной подул сквозняк. Он обернулся, его редко беспокоили во время работы.

Испачканный скальпель, который он держал в руке, упал на пол.

У него подкосились ноги, так что он схватился за угол стола. Губы его чуть раздвинулись и снова сжались.

Она изменилась. Огненная шевелюра уступила место спортивной стрижке с длинными прядями цвета красного дерева на висках. На ней был кремовый костюм, очень строгий, и длинная тонкая кожаная куртка.

Оглушенный, Давид снял зеленую хирургическую маску.

– А… Аделина?

Он с трудом произнес ее имя, время как будто остановилось. Аделина… Имя, связанное с болью. Обнажающее едва зажившую рану.

Молодая женщина задержала дыхание. Она знала, что может в любой момент потерять самообладание. Убежать, скрыться в городской суете.

Взяв себя в руки, она наконец приблизилась к Давиду, постояла немного, она почти плакала, потом сжала его в объятиях. Сжала изо всех сил.

– Давид, Давид… – прошептала она ему на ухо.

Давид глубоко вдохнул. Тепло человеческого тела, совсем рядом. Как давно он его не чувствовал…

– Как вы меня нашли? – спросил он дрожащим голосом по-прежнему обнимавшую его женщину.

– Я почти не сомневалась, что вы не оставите свою профессию, даже несмотря на…

Она чуть отступила.

– Ваш… ваш бывший директор сказал мне, что вы уехали в Бретань. Тогда я стала обзванивать десятки похоронных бюро…

Давид, прихрамывая, направился к металлическому столу и прикрыл лицо умершего. В горле у него стоял ком.

– Но зачем? Год спустя?

Он стоял к ней спиной, взгляд у него блуждал. Он безуспешно старался чем-нибудь занять себе руки.

– Вы знали, Давид… Знали и ничего мне не сказали…

Он подошел к мусорному ведру в другом конце лаборатории и выбросил туда бумажное полотенце. У него на лбу выступили капельки пота.

– Вам… не сказал чего? О том, что произошло, мне сказать больше нечего. Они умерли, и все это… в прошлом.

Он уперся ладонями в стену, опустил голову.

– Вы не должны были дойти до дороги… Не должны были вызвать полицию… нужно было оставить меня… Оставить меня с ними… Меня… меня вернули к жизни, а их больше нет.

Он тряхнул головой:

– Аделина… Возвращайтесь домой. Забудьте все… Не ворошите прошлое… Так будет лучше для нас обоих.

Когда он обернулся, Аделина теребила перчатки, она была очень серьезна.

– Слишком поздно, Давид… Слишком поздно! – крикнула она.

– О нет, не может быть! – воскликнул Давид и кинулся к ней.

Они снова обнялись. Аделина схватила его за руку и положила себе на затылок:

– Он тут… 98101… Номер замка от кейса Дофра, который я тогда открыла… Этот номер… Татуировка совсем маленькая, ее едва видно…

Она тяжело задышала, она была на грани срыва.

– Вы поэтому… поэтому не хотели видеть меня, когда я пришла к вам в больницу после случившегося. И поэтому… так внезапно исчезли, не оставив даже адреса. Вы хотели уберечь меня! Вы все поняли и хотели меня уберечь!

Давид гладил ее по спине. Она с трудом продолжала:

– Когда они нашли… обгоревшие тела, когда вы рассказали им свою версию событий… о том, что Эмма была сумасшедшей, о… о ее отношениях с Дофром, о том, что все закончилось… настоящей бойней… полиция решила, что вас заманили в ловушку… которую эти двое расставили для вас и вашей семьи, потому что оба были невменяемыми. И это… это правда. Мы просто сказали правду, да? Да, Давид?

– Только правду…

– Я ведь ничего не поняла тогда! Я наивно верила, что они были просто свихнувшейся парочкой… Меня ударили по голове, заперли, потом… потом мы сбежали… Но я даже представить себе не могла, кем на самом деле был Артур Дофр. А вы… вы… – Аделина резко отстранилась от Давида. – Дофр был Палачом-125! А мы – детьми его жертв! Я имела право знать это, Давид!

– Но зачем? Чтобы он и вашу жизнь разрушил? Все сгорело, его личное дело, фотографии! Нам нужно было просто забыть обо всем! Почему вы не остановились? Откуда вы узнали?