Лес великого страха

Равновесия лопнут вериги,
Где-то новый родится тиран,
Кто-то будет историю двигать,
Кто-то бурю запустит в стакан.

«Кстати о бурях в стакане», – подумал экен. Рамдан хлебнул пива и откусил от пирога.

– Карина, – удивленно произнес Ринке. – Только для вальса важен рост танцоров. А сейчас – ну разве это вальс? Все пляшут, кто во что горазд.

Ведьма отрицательно покачала головой. Экен посмотрел на растерянного сидха, хмыкнул и сказал:

– Вон, посмотри, Карина – Магнус с Газдрубалой как здорово танцуют.

Ведьма перевела взгляд. Образ жизни не располагал горгулий выпрямляться во весь рост. Но сейчас, когда Газдрубала танцевала, было видно, что она намного выше гоблина. При этом не было заметно, чтобы разница в росте хоть как-то смущала партнеров.

– Ну, видишь? – сказал Рамдан почти ласково – Ты-то, Карина, покрасивше горгульи будешь. Ну, а чем сидх твой хуже гоблина?

Карина смягчилась:

– Ладно, пойдем.

Ведьма поднялась. Ринке благодарно посмотрел на экена.

– Спасибо, – сказал сидх.

Рамдан махнул рукой:

– Не за что.

Растекается кровь по спирали,
Пряник часто меняют на кнут.
Завтра те, кто войну проиграли,
Победителей гордых согнут.
Да, ты прав.

Командир экенов оказался в одиночестве и воспользовался моментом, чтобы оглядеться. Ундина отстранение смотрела на картину, уродовавшую противоположную стену. Полотно было выдержано в мрачных тонах и изображало охоту на дракона. Кроме ведьмы и экена, за столами никого не осталось, все плясали. По залу металась Сташи, убирая опустевшие тарелки и принося новую перемену блюд. Тролли глотали пиво из кружек, недобро посматривая на поющего сидха. Пары кружились ярким разноцветным хороводом.

В бесконечности мести
Вновь потухший костер запалим,
И заплачут легенды и песни
Над осмысленным бунтом твоим.
О, как ты был прав…[19]

Певец снова погрузился в проигрыш, казавшийся бесконечным до тех пор, пока арфа вдруг не замолчала и не стало ясно, что песня завершена.

– Лайруксал, ты лучше всех! – воскликнула Зарина.

Сидх устало улыбнулся. Толпа стала распадаться. Гости возвращались к своим столикам. Но не все. Карина, Светлана и Арга исчезли из залы. Усмехнувшись, Рамдан оглянулся в поисках Ринке. Ну так и есть, сидх пропал тоже, вместе со вторым проводником – Вилли. Ирины тоже нигде не было видно.

– Еще! Еще! – наперебой загомонили ведьмы.

– Может, пойдем ко мне в номер? – предложил Лайруксал. – Возможно, что тут мои песни нравятся не всем.

– Как это не всем! – воскликнула Стана.

Но Зарина, верно оценившая мрачность троллей, подхватила:

– А и правда, пойдемте к Лайруксалу!

– Да погодите вы, с этими танцами поесть не дадите, – мрачно возразила Стана.

– А мы попросим отнести все яства к нам, – улыбнулся сидх.

– Тогда ладно, – согласилась ведьма.

– Милая девушка, это все, – крикнул Лайруксал и сделал широкий жест над столом. – Отнесите в тридцать третий! И еще пару бутылок вина, пожалуйста! Красного полусухого, «Ужин вампира» урожая восьмидесятого года!

– Сейчас! – отозвалась Сташи.

Лайруксал поднялся, убрал арфу в чехол и вместе с Зариной и Станой двинулся к лестнице.

Когда музыка стихла, Газдрубала от полноты чувств лизнула гоблина в ухо. Язык у горгульи был влажный и горячий, и ощущение было приятным. Газдрубала сняла лапы с плеч Магнуса, ссутулилась и зашаркала к столу.

– Морана, – окликнул Магнус подругу.

Хозяйка таверны возвращалась к стойке под ручку с Андеретом. Услышав голос гоблина, суккуб обернулась.

– Мы еще успеем поесть? – спросил Магнус.

– Да, это было бы неплохо, – оживился Андерет.

Морана покачала головой:

– Только немного перекусить если. На сытый желудок ранения опаснее.

– Ну, хорошо, давайте хоть перекусим, – согласился гоблин.

– Садитесь, – сказала Морана. – Мы со Сташи сейчас принесем.

Вампирка тут же появилась на зов и спросила Андерета:

– А где Шэд?

– А он спать лег, в бане, – ответил эльф. – Ведьмы-то все оттуда уже ушли… Говорит, умаялся сильно.

Хозяйка таверны и вампирка двинулись к кухне. Магнус и Андерет направились к столику, за которым уже расположились гном, некромант и горгулья.

– Привет, Квалмэхтар, – произнес гоблин, подходя.

– Добрый вечер, Магнус, – откликнулся маг.

Квалмэхтар поцеловал руку Хэлл и сказал, улыбаясь:

– Прошу меня извинить, я отлучусь ненадолго по одной весьма негалантной надобности.

Гномица хихикнула и сказала:

– Крысы были наисвежайшие, так что мы тут ни при чем.

– О, конечно, наисвежайшие, – отозвался маг. – Это я привык тухлятинкой перебиваться…

Он поклонился и направился к выходу из зала. Из открытой двери кухни до Квалмэхтара донесся голос Сташи:

– О Мелькор, тролли заказали яичницу из двадцати яиц! Сколько же можно жрать!

В ее тоне слышался не вызов, а неприкрытое отчаяние.