Лес великого страха

– Мы не разрушали, – ответил Ринке. – При плотине был смотритель, тоже из темных эльфов. Барабан мог вырабатывать волшебную силу, пока его крутит вода, то есть вечно. Но стальная паутина, которая когда-то охватывала весь Лихой Лес, со временем сгнила. Этой силой питались многие артефакты – ящики, в которых всегда холодно, светильники, замки и много чего еще. Они просто развалились от старости.

– Я слышала про Ящики Холода, – сказала ведьма задумчиво. – Но думала, что это сказки… А почему же вы не починили их? Вам их подарил Мелькор, и вы не знали, как они устроены?

– Сейчас уже нет, а раньше знали, – ответил Ринке. – Но чтобы починить их, нужны были материалы, которые мог изготовить только Аулэ в своей кузнице. А он погиб во время Наказания за Гордость Разума. И вот, когда стальная паутина сгнила, друиды затеяли поход к Квалмэнэн. Я не очень-то люблю наших друидов, признаться, но тогда они были правы. Плотина раньше или позже рухнула бы, и тогда затопило бы всю юго-восточную часть Железного Леса.

За разговором путники оказались уже на полпути к поросшему лесом холму. Сидх нагнулся над кочкой. Когда он выпрямился, в его ладони были крупные желтые ягоды – морошка.

– Не побрезгуй угощением, прекрасная ведьма, – сказала Ринке самым серьезным тоном. Но глаза его смеялись.

– Благодарствую, – сказала Карина и взяла немного, оставив и сидху.

Ринке высыпал ягоды в рот, прожевал и двинулся дальше. Тропинка здесь выходила на более-менее твердую почву. Сидх двинулся по ней, помахивая копьем. Примерно наполовину оно было облеплено глиной и просто грязью, к наконечнику прилип пучок травы.

– С друидами увязался и родной брат смотрителя плотины, – продолжал Ринке. – А им был мой дед. Он уговорил брата остановить волшебный барабан и спустить воду.

Сидх и ведьма достигли подножия холма. Склоны его поросли густым ивняком, а на плоской, словно срезанной ножом верхушке шумел сосновый бор.

– Слезай со своей метлы, – сказал Ринке. – Дальше пойдем пешком.

Карина приземлилась и отослала метлу. Ведьма озадаченно огляделась – казалось, ивняк стоит сплошной стеной, прохода в нем видно не было. «Как, интересно, сидх попрется через эти заросли со своим копьем», подумала Карина. Ринке разрешил ее сомнения. Он повернулся спиной к холму и метнул копье. Далеко оно не улетело. Просвистев над осокой, копье тяжело рухнуло в воду и исчезло.

– Прошу, – сказал сидх и раздвинул кусты.

Карина последовала за ним. Ведьма продиралась по склону, медленно стервенея – веточки цеплялись за рубаху и лезли в волосы, за ворот сыпались какие-то жучки. Меч с каждой секундой становился все тяжелее и так норовил зацепиться за какой-нибудь особо неудобный сук. Да и сидх к тому же вел не прямо вверх, а по широкой спирали. Когда путники обогнули холм и оказались на другой его стороне, Ринке понял по ее яростному сопению, что мандреченка уже на грани бешенства. Сидх выбрался на небольшую площадку, свободную от растительности, подал Карине руку.

– Вот мы и на месте, – сказал Ринке.

Ведьма заметила в склоне холма черный рот пещеры, прятавшийся за зелеными усами бузины.

– А где Черный Камень? – спросила она, оглядываясь.

– Там, – ответил Ринке, указывая на пещеру. – Он не любит чужих… Подожди меня здесь. Я быстро обернусь.

Ведьма покачала головой. С одной стороны, мандреченку очень обрадовало, что ей не придется лезть в пещеру, очень похожую на ловушку. С другой стороны, у пещеры мог быть второй выход, через который Ринке улизнул бы незамеченным. Конечно, она могла улететь, эльфийскую тропу мандреченка с воздуха нашла бы…

– Скажи мне, – произнесла она, колеблясь. – Но почему ты помогаешь нам? Ты не попросил у Арги денег за дополнительные услуги, а вряд ли сразу в контракте было оговорено, что ты будешь нас спасать от тупости и гордости капитана. Ты знаешь, что мы везем… Гёса говорит, что родичи изгнали тебя, но ведь это еще не повод так стараться для врагов… Почему?