Лес видений

– Иначе не пройти тебе мимо стража Калинового моста, и моя с ним дружба ничем тут не поможет. Ведёт он службу самую честную, и никого нет в мире справедливее, чем он! – повысив голос, закончил он.

– Кто же он? – с любопытством спросила Немила.

– То в своё время узнаешь, и никак не раньше. Иван-царевич, а ты уж не обесссудь, но приглядеть надо за девицей, дабы глупостей не натворила.

Она пожала плечами и уступила спор без боя. Да что же эти яблочки, заразы, так невыносимо благоухают?

К границам сада Немила подошла, как в дурмане. Невидящим взором она глядела на спину Добрыне и почти не ощущала присутствия царевича рядом с собой.

Отпустила Немилушка длань тонкую, холодную, сама того не осознавая. Царевич тоже отвлёкся, а пока кругом смотрел, даже пение перестало доноситься из прекрасного рта. Скажу вам по секрету, и Добрыня, и Иван видели сад иначе, не так, как Немила. На них он скорее угрюмое, давящее действие производил, тогда как она впервые с того момента, как ушла из дома в холодную зимнюю ночь, по-настоящему наслаждалась полнотой своих чувств, отмечая и жёлтые лучи, пробивающиеся сквозь полупрозрачную юную листву, и едва слышимое щебетание, и блеск красных яблоневых бочков, что усыпали каждое из деревьев сверху донизу. Она почти слышала, как деревья тяжело вздыхали, треща ветвями, и переговаривались, жалуясь на свою общую судьбу:

«Хоть бы кто-нибудь съел пару-тройку яблочек, и то полегче бы стало».

Ох, она бы с радостью съела и пару, и тройку, и целую корзину, тем паче что у неё во рту уж неизвестно сколько времени не было и маковой росинки. (О совместной трапезе с Марьей Моревной в этот самый момент она благополучно позабыла).

Как только пришла Немиле в голову эта мысль: утолить проснувшийся голод хоть одним яблочком, втайне ото всех, она больше не могла думать ни о чём другом.

Ивану тоже было непросто. Сад давил на него, хитрил, нашёптывал:

«Ты здесь лишний, тебя не должно быть, уйди и не мешай этой девице. Она всё равно добудет яблочко, с тобой или без тебя, а там уже её забота: либо она сможет пронести яблочко в свой мир по Калиновому мосту ненадкусанным, либо останется здесь с тобой без права на возвращение. Разве ты хочешь вернуться в мир вместе с ней, и быть потом ей по жизни обязанным? Уж лучше оставайтесь вдвоём здесь. Посмотри, Денница-град не такое уж плохое место. А ещё в нём легко затеряться, если вдруг она тебе надоест… Постой, неужели ты настолько глуп, что веришь, будто бы она хочет спасти тебя не из корыстных побуждений? Я знаю, что ты должен сделать. Дай ей это яблоко, или вон то, подальше, а затем отступи и наблюдай что будет».

Иван старался не слушать голос, тогда тот подступился с другой стороны:

«Послушай, ежели она съест одно яблочко, то вреда не будет, омолодится чуток, годков на пяток, так тебе же лучше! Будет совсем молоденькая невеста, и вся порченность её уйдёт, станет как девица опять. Только представь, как вы заживёте! Ум-то и память её прежними останутся, а тело юное еще какое-то время тебя порадует. Да тебе же даже делать ничего не нужно, просто смотри в другую сторону и не мешайся ей, вон, смотри, она уже сама руки тянет к плодам сахарным…»

Иван упорно продолжал идти вперёд, неотрывно следя за нетвёрдо шагающей в отдалении Немилой. Не так уж она ему и нравилась, можно сказать, совсем не нравилась, единственно, что его волновало, так это дети, которых ему подарила эта женщина.

Если б не дети, то ему было бы гораздо проще шагать в будущее, без этого щемящего чувства вины! Но сейчас, когда он уже и так заврался вконец и запутался в собственной лжи, сейчас что делать?

И не откроешь правды, и исчезнуть без объяснений совесть не позволит! Ох, как же он устал, как сильно ему хотелось простого покоя!

– Ой! Что это? – вскрикнула Немила.

Царевич, Немила и Иван разом затормозили. Виной тому был бело-жёлтый сгусток искр. Он вспыхнул над тропой и пополз по направлению к троице.

– Не бойтесь, но не двигайтесь, – выпалил Добрыня, а сам по шажочку стал отступать назад. Сгусток искр то вытягивался в линию, то собирался в плотный комок, то рассыпался паутиной, соединяя ветви соседних деревьев. Все трое напряжённо следили за происходящим, и ещё некоторое время после того, как золотистая вуаль распалась на отдельные искры, которые затем растаяли в воздухе, они продолжали опасливо озираться по сторонам.

– Кто это был, али что это было? – спросил царевич, разволновавшийся, покрасневший щеками. В порыве чувств он прижал к себе Немилу так крепко, что её одурманенный умишко перестал думать о яблоках.

– То была Жар-птица, и к нашему вящему везению она пролетела мимо, – ответил богатырь и поправил ножны. – Идти осталось недолго, так что не будем терять времени. Прошу вас, выйдите вперёд, я же буду в этот раз замыкающим.

Немила чуть не затопала ногами от обиды: как же так, она почти заполучила яблоко, что так удобно валялось на земле прямо у тропинки, когда появилась эта зловредная Жар-птица, что и на птицу-то не похожа!