Лес видений

Она одолела ещё один лестничный пролёт. Теперь по левую сторону от неё располагались две светлицы – Нелюбина и её собственная, а по правую руку – меньшие по размеру и более тёмные комнатки, принадлежащие Злобе и батюшке.

Немила и не думала заглядывать в свою светлицу, опасаясь, как бы из горницы не услышали её шагов. Она сразу направилась ко второй двери справа. Толкнула её от себя и, склонив голову, прошмыгнула внутрь.

Тут было темно. Шёпотом позвав: «Батюшка, родненький», Немила убедилась что в горнице никого нет. Она наощупь спряталась на полу за печкой и принялась ждать.

Сперва было тихо – оно и понятно, вся семья ужинает – потом она услышала, как в светлицу, что напротив, вошли. И тихонько затворили за собой дверь. Нелюбину ходьбу ни с чем не перепутаешь. И Злобину.

Злобину ходьбу – степенную, тяжеловесную, медленную – тоже ни с чьей не спутаешь.

Обе соседние спальни оказались заняты, но где же батюшка?

Что, если батюшки вовсе дома нет? Вдруг ушёл он из деревни по делам дружинным, на учения ищи по заданию царскому? Царь болен, но дела царские никто не отменял, их сейчас, может, только больше стало!

Но чего это она? Наверное, батюшка просто трубочку покурить захотел перед сном, или кружечку мёда выпить, чтоб спалось лучше? А разговор вести внизу даже лучше, меньше ушей будет.

Спустилась Немила по лестнице, наощупь и небыстро, постоянно прислушиваясь к каждому шороху и скрипу. А не успев достигнуть самого низа, уже поняла, что батюшки в горнице нет, ибо весь низ избы был погружён во тьму.

– Батюшка? – шепнула она на всякий случай, а не получив ответа обошла горницу стороной и устремилась напрямую к крылечку.

Выглянула Немила на улицу, а там темно хоть глаза коли, и опять никого. Закрыла она дверь, обошла обошла сени, вышла на сеновал, оттуда спустилась по лестнице на скотный двор.

Сошла с последней ступени и снова позвала:

– Батюшка?

Немила шикнула на скотину: «Это же я, глупые», а сама проскользнула мимо и подёргала ворота. Те были по-прежнему закрыты.

Что делать дальше, Немила не знала. Ей не хотелось столкнуться с сёстрами, но и уходить вот так, украдкой, из дома на который она имела полное право, тоже было невмоготу.

Что-то держало её.

Вернулась Немила в дом, сама не зная зачем. Побродила вокруг лестницы, хотела подняться наверх, но не осмелилась.

Заместо этого прокралась она в горницу, уселась на лавку, поставила локти на стол и принялась вспоминать, как долгими зимними вечерами сидели они вместе с сёстрами, каждая в своих мыслях, и коротали времечко в отсутствии батюшки. Или короткими летними вечерами она прибегала за стол самая последняя, а сёстры неодобрительно качали головами. Или осенними и весенними вечерами, заскучав в своих комнатах, они брали шитьё и бусы и сидели так за рукоделием, пока не начинали ссориться.

Когда её стало клонить в сон, Немила поняла, что пора уходить. Уходить обратно, через реку, через поле, по тёмному лесу, но хуже всего то, что придётся покинуть тёплую насиженную лавку. И ради чего? Ради детей, ради приключений, ради того, чтобы собственными глазами увидеть южные горы – напомнила она себе и уже собралась с силами, чтобы встать, как вдруг показалось ей, что на крыльце кто-то топчится. Быстро перебежала она от стола к печи и спряталась за ней, прислушалась снова, и точно: в сенях кто-то ходил, а скоро дверь в горницу распахнулась.

Тот, кто зашёл, держал в руке источник света, но Немила слишком боялась выглянуть. Впрочем, никакого света Немиле не нужно было, чтобы узнать родного батьку, по дыханию, по манере откашливаться, по привычке всегда громко и тщательно вытирать ноги перед тем, как зайти в любое помещение.

Поняв, что это он, родненький и долгожданненький, Немила была уже готова выбежать из укрытия и от радости броситься ему на шею прямо в эту минуту, да спутались её планы.

– Тудух-тудух! – послышалось пролётом выше, кто-то очень сильно хлопнул дверью, а потом раздалось такое грохотание, будто по лестнице спускался по меньшей мере разъярённый вепрь.

Но нет, это была всего лишь сестрица Злобушка.

– Батюшка! Батюшка! Наконец-то ты пришёл, мы так перепугались! – заголосила Злобушка, едва успев заскочить в горницу. Ей завываниями вторила перепуганная Нелюба. Немила затаилась и прислушалась, хотя особого смысла в том и не было, ибо эти двое так орали! Производили столько шуму! Что за печью можно было плясать!

– Стойте! Вы же меня с ног собьёте. Дайте-ка отнесу свечу на стол, – то был спокойный, с хмельной весельцой, голос батюшки. Теперь Немила поняла, что батюшка просто-напросто гостил в одном из соседских домов, да подзадержался малёхонько. Нечасто такое было, но случалось время от времени.