Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе

Этот рассказ о лососе в самом общем виде поднимает некоторые вопросы, связанные с нынешними и будущими взаимоотношениями человека с наиболее пока благополучным районом Североамериканского континентального шельфа. Перелов рыбы и загрязнение нефтью будут, по-видимому, представлять собой главную опасность для северных вод. Начать эту главу с лосося нас побудило то обстоятельство, что этой рыбе из всех обитателей северных экосистем с морской и пресной водой угрожает, пожалуй, наибольшая опасность.

Жизненный цикл лосося в пресной воде широко известен — стремительное путешествие в прозрачные холодные реки — нерестилища, лежащие вдали от моря, иногда в сотнях километров от него. После нереста тихоокеанский лосось рода Onchorynchus всегда погибает, а атлантический (Salmo salar) может вернуться в море и продолжать жить, отправляясь на нерест в продолжение нескольких лет подряд. Икра развивается медленно, и, вылупившись, молодь рыбы остается в пресной воде в среднем от года до двух. Для большинства лососей морская фаза жизни начинается, когда рыба достигает 15–20 сантиметров в длину. Этот период жизни лосося известен хуже; миграции некоторых видов все еще не полностью исследованы биологами.

Спускающиеся из реки в море молодые лососи, или, как их называют, смолты, запоминают запах воды эстуария. Память о нем, сохраняемая в тайниках обманчиво поверхностного рыбьего "интеллекта", остается свежей в течение одного, двух и даже трех лет, пока рыба скитается в поисках богатых пастбищ, расположенных в 5000 километров от родных рек. Когда лососи достигают зрелости, мощный внутренний зов к воспроизводству себе подобных влечет их назад, и эти великолепные пловцы отправляются в обратный путь, избирая только им одним хорошо известные дороги. На каком расстоянии их совершенные миниатюризованные обонятельные компьютеры могут почуять родную воду, распознав ее аромат среди тысяч других запахов, никому не известно, но рыба всегда безошибочно находит то место, куда стремилась, причем всегда в одно и то же время года.

Однако с каждым годом лососей возвращается все меньше и меньше. В самой большой опасности, как видно, находится атлантический лосось. Экономисты из Национального управления морского рыбного хозяйства высказывают опасение, что, если не будут предприняты максимальные усилия для возрождения некоторых северных рек Новой Англии, Salmo salar в скором времени навсегда исчезнет из вод США. Этот вид уже почти пропал в большинстве районов некогда огромной области его распространения по другую сторону Атлантического океана, от северной Испании вокруг Британских островов и Скандинавии до арктических районов России. В результате промышленного загрязнения, заиления нерестилищ, вызванного нерадивым ведением лесного хозяйства, а также в результате перелова рыбы в далеких северных реках осталось только небольшое количество размножающихся популяций.

Последнее надежное прибежище для крупной серебристой океанической форели (атлантический лосось состоит в более тесном родстве с форелью, чем с настоящим тихоокеанским лососем) — реки Канады. Но даже здесь начиная с 1973 года отмечается заметное уменьшение численности возвращающейся рыбы и пополнения популяций. Канадские биологи уверены, что нынешний спад количества рыб, возвращающихся на нерест, обусловлен интенсивным ловом атлантического лосося в открытом море у Западной Гренландии. Этот огромнейший район откорма атлантического лосося был открыт в 1960 году. В следующие годы улов в Западной Гренландии увеличился почти в 50 раз, достигнув рекорда в 1971 году, когда было добыто 5,8 млн. фунтов рыбы. Такой уровень промысла, по мнению канадских ученых, не может долго продержаться и уже теперь представляет серьезную угрозу для будущей добычи атлантического лосося в Канаде.

В северных районах Тихого океана крупнейшими добытчиками лосося являются японцы. Они тоже ведут промысел в открытом море, с помощью громадных жаберных сетей. Американские и канадские рыболовы, действующие недалеко от побережья в бухтах и фиордах, тоже предпочитают вести лов жаберными сетями, хотя они применяют их в гораздо меньших масштабах. Практикуются также лесы для глубоководного ужения с наживленными крючками.

В последние годы заключались и пересматривались соглашения на лов тихоокеанского лосося, касающиеся главным образом Японии, Канады и Соединенных Штатов. Однако многие аляскинские рыболовы, особенно те, уловы которых зависят от количества стекающихся в Бристольский залив, севернее Алеутской цепи, крупных косяков этой рыбы, по-прежнему думают, что японский флот ловит „американского" лосося в количестве, превышающем оговоренную квоту. К сожалению, в каком-то смысле японский промысел лосося можно считать непроизводительным, так как рыба, которую они берут, достигает менее половины того размера, которого она бы достигла, завершив морскую фазу своего жизненного цикла.