Леса Цибиллы. Берега земли

– Чтобы тебе было понятно, это высота звука. Ну, нота. Например, ля первой октавы по международному стандарту настраивают на частоте 440 Гц, – рассказывал Хаган с энтузиазмом. – Но я тебе так скажу. Лучше всего ля звучит на частоте 432 Гц. Гармоничнее.

Великан поведал о том, что раньше каждый оркестр в Европе настраивался, как тем было приятнее – ещё не было ни стандарта, ни инструмента, чтобы поддерживать этот стандарт. Ля колебалась между 400 и 480 Гц. Но тут пришла Международная организация по стандартизации и решила «да будет A440».

– Зачем выбрали 440, я не знаю. Знаю только, что ошиблись. Сейчас я тебе одно видео покажу, как звук рисует фигуры песком в зависимости от частоты. Это целая наука – киматика! – он включил видео.

– Ничего себе! – поразился Роб на возникающие ниоткуда геометрические фигуры.

– А то! Понимаешь теперь, как музыка на нас влияет?

– Боюсь представить.

– А теперь посмотри разницу между 432 и 440, – он нажал на следующее видео в сохранённых. – Видишь, фигуры более чёткие?

– Ага.

– А то. Ошиблись. Или специально сбили всю гармонию. Кто их разберёт, – в полушутку полусерьёзно представил он свои выводы.

А ещё Хаган рассказал, как играл в музыкальной группе. Там он получил прозвище «Табор» в честь маленького барабана, который использовали в военных рядах в Европе начиная со Средневековья. Великан разрешил Робу себя называть так – в качестве вознаграждения за внимательное слушание.

Прошло полтора часа. Постепенно великан начал чаще зевать, а у Роба заныла поясница. В какой-то очередной момент смены позы Роб подумал, что очень хочет спать и что всё это ему уже неинтересно.

– Ну, что, давай на другой раз. А то я вижу, ты засыпаешь, – прервался наконец Хаган.

– Да, действительно. Пора домой бы.

– А ты, знаешь, что? Приходи ко мне. Сегодня у нас среда… В пятницу, 7 сентября. После работы пойдём. Я тебе покажу мою барабанную установку, – Табор решил сразу всё за парня, и тому оставалось лишь кивнуть.

* * *

Рабочая пятница закончилась.

– Проходи, не стесняйся, – пригласил Хаган нового приятеля в свою квартиру.

Сам великан пошёл на кухню за напитками, предлагая Робу расположиться в комнате. Тот решил присесть на рабочее кресло, которое явно редко использовали – ему даже показалось, что ткань на сиденье покрылась приличным слоем пыли. Да и достать его пришлось из-за двери.

Парень огляделся. Комната Хагана сильно отличалась от пока не обставленной коробки Роба.

Кровать хозяин задвинул в дальний левый угол параллельно окну, она была кое-как накрыта одеялом и засыпана пакетами из-под чипсов и другого перекуса. Было видно, что матрас слегка прогнулся посередине – наверно, Табор часто сидел там.

Над кроватью прям под потолком висели три длинных закрытых ящика из ЛДСП, выкрашенных бежевым, – кажется, это считалось за шкаф, так как больше мест для хранения одежды в комнате не было.

Стол был придвинут перпендикулярно кровати. Весь заваленный бумагами, в основном нотами, и скорее всего сочинениями самого Табора – что-то было написано от руки. Под нотами виднелась какая-то хитрая техника с множеством разных кнопочек. Роб пригляделся – он заметил чёрно-белый ряд клавиш. Должно быть, это тот самый синтезатор, о котором ему рассказывал по дороге новый знакомый.

Остальное пространство комнаты – самая большая часть – была занята барабанной установкой. Цилиндры барабанов блестели натёртым чёрным цветом, Табор явно их часто вытирал, а натянутая кожа внизу стоящего баса контрастировала своей лунной белизной. Раз, два, три… ага, пять барабанов, насчитал Роб, и три тарелки. Скоро выходные, а значит, ему предстоит услышать их в действии.

Роб посмотрел на барабанную установку, затем на окно. Оно, к слову, выходило так же на веранду, как и у него. Разве что вид был более плоский – Роб жил повыше Хагана на два этажа.

– На, держи, – вернулся хозяин комнаты, протянув банку спрайта с мятой. – Нормально?

– Никогда не пробовал с этим вкусом, – парень взял прохладную банку себе.

– Ну, – потянул Табор, – представь себе чай с мятой. Она даёт такой сладковатый вкус. Вот так же, только ещё и с лаймом и химией.

Табор уселся на кровать, вскрыл свою банку и сделал пару глотков. Насладившись напитком, он оглядел одеяло в поисках закуски и быстро нашёл хлебцы из воздушного риса и кукурузы с клюквой. Огромная рука полезла в пачку – вместилось только три пальца. Великан отломил половину хлебца от целого и закинул сразу в рот весь кусок. Крошки посыпались на выцветший чёрный свитер.

Он протянул руку с пачкой Робу, предлагая угощение. Тот только вскрыл свою банку газировки и поднёс напиток к губам. Мотанием головы в стороны и свободной рукой он показал, что отказывается от угощения.

– Мм, действительно, вкус как ты описал… – подтвердил парень удивлённо.

– Я знаю, кто ты такой, – неожиданно уверенно прервал его Хаган.

Роб вопросительно посмотрел на него, громко сглотнув газировку.

– Ты сын Мисфита.

Земля ушла из-под ног. Плечи непроизвольно напряглись и подтянулись к шее.