Лэшер

Вот только разговор наверняка будет не из приятных, промелькнуло в голове у Юрия. Слишком много на них свалилось тревожных известий. Юрий ощущал, как над ним нависла мрачная туча, – туча, готовая поглотить его полностью. Нечто подобное он испытывал лишь в детстве, когда умерла его мать и он оказался у цыган. Для них он был чужим. В этом мире ему все чужие. За исключением Эрона и нескольких милых людей из этого семейства. В первую очередь Моны, к которой он, похоже, успел привязаться слишком сильно.

Сегодня Юрий уже имел возможность пообщаться с Моной – за завтраком в доме на Амелия-стрит. Она сидела за столом в окружении многочисленных родственников и с аппетитом поглощала кукурузные хлопья с молоком – излюбленный американский завтрак. Судя по всему, девочка была рада возможности поговорить с Юрием. Она буквально засыпала его вопросами, да и сама болтала без умолку, перескакивая с одной темы на другую. При этом она успела покончить с хлопьями и съесть огромное яблоко, оставив от него лишь несколько семечек.

Вся семья просто с ума сходит, узнав, что она будет преемницей наследия, сообщила Мона. Целый рой родственников вертится вокруг нее. Бедняжки – они так стараются ей угодить, разве что не просят о великой чести поцеловать ее кольцо. Впрочем, со смехом добавила Мона, она, к сожалению, не носит колец.

Неожиданно став серьезной, Мона заметила:

– Не понимаю, как это мы можем рассуждать о наследии, пока Роуан еще жива?

На это Рэндалл, грузный, оплывший старик со множеством подбородков, тоже сидевший в кухне, заявил:

– Дорогая, жива Роуан или нет, не имеет значения. Так или иначе, она уже никогда не сможет родить. Не сможет произвести на свет дочь.

Судя по выражению лица Моны, эти простые слова ее поразили.

– Да, конечно, – прошептала она, потупившись.

– А вы хотите вступить во владение наследием? – едва слышно прошептал Юрий.

Удержаться от этого рискованного вопроса было невозможно. Мона, растерянная, внезапно утратившая свою легкомысленную болтливость, сидела так близко и смотрела прямо ему в глаза. В ответ она расхохоталась. Но в этом смехе не было ничего пренебрежительного или издевательского. Смеясь, она становилась еще красивее.

– Райен все объяснит тебе, Мона, – сказал один из неизвестных Юрию молодых людей, которые во множестве толклись в доме. – Но ты сама можешь в любое время ознакомиться с документами относительно легата.

Смех Моны стих. На лицо ее словно упала тень.

– Знаете, есть одна пословица… – сказала она. – Или, может, это изречение святого Франциска Ассизского – точно не помню. По словам Старухи Эвелин, это изречение часто повторял дядюшка Джулиен. И мама тоже. Звучит оно, кажется, так: «Бойся своих желаний, ибо они исполнимы». Или что-то в этом роде.

– Да, подобное изречение вполне в духе дядюшки Джулиена, Старухи Эвелин и святого Франциска, – заметил Джеральд.

Тут Мона встала из-за стола и заявила, растягивая слова на американский лад – Юрий никак не мог привыкнуть к такому произношению:

– Ладно, засиделась я с вами. Пойду к своему любимому компьютеру.

Да, сегодня она уже вспоминала о компьютере.

Когда Юрий поднялся наверх, чтобы захватить саквояж, до него донеслось пощелкивание клавиш. Мона сидела в своей комнате. Он не решился спуститься в холл и заглянуть в приоткрытую дверь.

– Мне нравится Мона Мэйфейр, – признался он, внимательно глядя на Эрона. – По-моему, она умница. Мне все Мэйфейры нравятся.

Сказав это, Юрий ощутил, как щеки его вспыхнули предательским румянцем. Откровенно говоря, Мона ему не просто нравилась. Н-да-а. Но она слишком молода. А может, не слишком?

Юрий встал. Не хотелось покидать этот красивый дом. Тут он впервые ощутил исходящий из кухни аппетитный запах.

– Вы уже уходите? – удивился Эрон.

– Мне надо спешить, – пояснил Юрий. – Иначе они закроют доступ во все файлы.

В комнату вошла Беатрис. На одной руке у нее висело поношенное твидовое пальто, к которым Эрон питал необъяснимое пристрастие. В другой она держала плащ Юрия.

– Вы непременно должны поужинать с нами, – заявила Беатрис. – Через полчаса все будет готово. Для нас обоих это не простой ужин. И нам бы очень хотелось, чтобы сегодня вы были с нами. Если вы уйдете, Эрон ужасно расстроится. И я тоже. Вот ваш плащ, надевайте.

– Так мы будем ужинать здесь или куда-то уходим? – спросил Юрий, принимая из рук Беатрис свой черный плащ.

– Сейчас мы пойдем в церковь, – сообщил Эрон. Он надел твидовое пальто и расправил отвороты. Потом проверил, на месте ли носовой платок. Сколько раз Юрий наблюдал, как он это делает. Эрон разложил по карманам ключи и паспорт. Потом, расплывшись в улыбке, достал какой-то лист бумаги и, не сводя глаз с Беатрис, развернул его.

– Надеюсь, Юрий, вы не откажетесь стать свидетелем на нашей свадьбе, – сказала Беатрис. – Магдален и Лили будут ждать нас в церкви.

– О, так ваша свадьба состоится прямо сейчас?