Лэшер

По телу Юрия пробежали мурашки. Внимательно взглянув Эндрю в глаза, он понял, что тот читает его мысли. Мать как-то раз говорила Юрию, что этой способностью обладают цыгане. Юрий был лишен такого дара, а вот его мать, по ее словам, обладала им в полной мере. Правда, Юрий этому никогда не верил, потому что ему ни разу не представилось случая убедиться в правдивости её утверждения. При воспоминании о матери и последнем путешествии в поезде у него заныло сердце. Ему хотелось верить, что врач уже ничем не мог ей помочь, хотя полной уверенности в этом у него не было. Охваченный размышлениями о последних днях жизни матери, Юрий замолчал.

— Я буду рассказывать вам истории только при условии, что вы позавтракаете, — наконец произнес Юрий. — Я закажу что-нибудь горячее.

Окинув его спокойным взглядом, Эндрю слегка улыбнулся.

— Хорошо, малыш, — согласился он. — Будь по-твоему. Но только никаких врачей. Пусть принесут еду прямо в номер. И еще, Юрий. Если я не смогу больше говорить, запомни: ты не должен снова попасть в руки цыган. Попроси о помощи моего отца, когда он приедет.

Отец прибыл только к вечеру.

Юрий был с Эндрю в туалете. Того рвало в унитаз, и он опирался на Юрия, чтобы не упасть. Рвота была с кровью. Поддерживая больного, Юрий стойко боролся с собственной тошнотой, вызванной неприятным запахом. Подняв глаза, он увидел отца Эндрю. Он был седовлас, но вовсе не стар и, судя по внешнему виду, весьма состоятелен. Рядом с ним стоял коридорный отеля.

Вот, значит, какой у него отец, подумал Юрий, которого на какой-то миг охватил приступ безмолвного гнева, вскоре сменившийся полным безразличием и нежеланием даже шевелиться.

До чего же холеным выглядел этот немолодой человек с белыми вьющимися волосами! До чего шикарный был на нем костюм! Он подошел, взял сына за плечи, и Юрий отступил назад. Потом с помощью юноши-коридорного Эндрю уложили в кровать.

Тот в беспамятстве рвался к Юрию и постоянно выкрикивал его имя.

— Я здесь, Эндрю, — успокаивал его Юрий. — Я не оставлю тебя. Не волнуйся. Только разреши своему отцу позвать доктора. Пожалуйста, Эндрю. Делай так, как говорит тебе отец.

Он присел рядом с больным, держа его за руку и глядя ему в глаза. Густая щетина молодого человека стала еще гуще, темнее и неопрятнее. Волосы пропахли потом и перхотью. Глядя на него, Юрий едва сдерживался, чтобы не заплакать.

Он боялся, что седовласый мужчина станет его ругать за то, что он не вызвал врача. Переговорив с коридорным, тот сел на стул и стал спокойно смотреть на сына. Казалось, он никоим образом не был ни опечален, ни встревожен, ни даже расстроен. У него были добрые голубые глаза и узловатые, с набухшими голубыми венами руки. Старые руки.

Эндрю долго дремал, а когда проснулся, вдруг попросил Юрия рассказать ему историю о дворце магараджи. Мальчика смущало присутствие пожилого человека, но он все же собрался с духом и решил не обращать на него внимания. Главное для него было то, что происходило с Эндрю. А Эндрю угасал на глазах. Господи, почему его отец не зовет доктора? Почему он ничего не предпринимает? Что происходит? Почему он вообще не заботится о своем сыне? Эндрю хотел услышать историю о дворце магараджи. Ладно, он ее получит.

Юрий вспомнил, как однажды его мать провела несколько дней с одним пожилым немцем в гостинице «Дэниэли». Когда одна из ее подруг удивилась тому, что ей удалось так долго терпеть общество старика, она ответила: «Он всегда был ко мне очень добр. А теперь он умирает. Поэтому я сделаю все, чтобы облегчить ему последние дни жизни». Юрий не мог забыть выражения ее глаз, когда они приехали в ее родную сербскую деревню и цыгане ей сообщили, что ее мать уже умерла.

Юрий начал свою историю о магарадже. Он рассказывал о слонах, на которых были великолепные седла из красного, расшитого золотом бархата. Рассказывал о своем гареме, в котором его мать была королевой. Рассказывал об игре в шахматы и о том, как они с матерью играли одну партию целых пять лет, и никто так и не смог выиграть. Рассказывал, как они любили сидеть за богато убранным столом под мангровым деревом. А также о своих маленьких братьях, сестрах и тигренке на золотой цепочке.

Эндрю постоянно бросало в пот. Юрий собрался сходить в ванную за махровой салфеткой, но больной, открыв глаза, его окликнул. Мальчик поспешно вернулся и обтер лицо Эндрю носовым платком. При этом отец даже не пошевелился. Что, черт побери, с ним происходит?

Эндрю хотел было коснуться Юрия левой рукой и, к своему ужасу, вдруг обнаружил, что она тоже стала неподвижной. Тогда Юрий крепко схватил ее и провел безжизненными пальцами по своему лицу. Этот жест умилил больного, и он улыбнулся.

Примерно через полчаса Эндрю забылся сном и, не просыпаясь, умер. Юрий все это время не сводил с него глаз и видел, как это случилось. Грудь у больного перестала двигаться. Веки слегка приоткрылись. И все. Жизнь покинула его навсегда.

Юрий мельком взглянул на отца Эндрю. Тот продолжал неподвижно сидеть, и взгляд его оставался прикованным к сыну. Мальчик не осмеливался пошевелиться.