Лешие не умирают

– Это что – Смоленск? – Гриша с недоумением посмотрел на наставника. – Что-то мне туда не очень хочется. Вряд ли кто в таком аду выжил.

– А мы и не проедем, – Леший указал на разрушенный мост. Вдали, прямо напротив Днепровских ворот торчали сваи еще одного моста. – Думаю, третий тоже…

Они забрались в машину. Леший повернул ключ в замке зажигания. Двигатель затарахтел, но одновременно на передней панели загорелась зеленая лампочка. Водитель пощелкал тумблером под ней, постучал по лампочке пальцем.

– Коротнуло, что ль?

Под панелью что-то щелкнуло, и динамик рации затрещал на всю кабину фоном эфира. Леший покрутил ручку, пытаясь сделать тише, но динамик вдруг ожил человеческой речью:

– «База», «База», я «Группа», прием…

– «Группа», я «База», слышу хорошо, прием…

– «База», задание выполнено, мутант уничтожен, потерь нет, возвращаемся.

– «Группа», принято, ждем возвращения.

Минутное замешательство прервал новый треск эфира. Леший схватил переговорник и, нажав на тангету, прокричал:

– «Группа», «Группа», ответьте, прием…

Треск эфира в ответ.

– «База», «База», ответьте, прием…

Глава 7 Черт этих баб поймет…

– Да не надо нас провожать – сами доберемся. Не первый раз же, – Латышев совершал уже, наверное, третью попытку избавиться от «почетного караула». – И морду эту страшную зачем прете? Вот куда мы ее денем?

Маленький дикарь улыбался своим щербатым ртом с заостренными клыками и молча кивал. Непонятно было, то ли он соглашался с воином убежищ, то ли просто внимал его словам, фанатея от самого факта, что с ним разговаривает сам великий древний.

– Тьфу! – Латышев в сердцах сплюнул. – Максимыч, ну хоть ты им скажи, что не нужна нам эта рогатая харя. Она уже сейчас воняет. Я понимаю, что им все равно. От них самих несет так, что и не чувствуется. А нам-то что делать?

Данила посмотрел на голову, которую тащили сразу два дикаря.

– А мне эта башка нравится.

– Вот и забирай ее себе, повесишь над кроватью. Все равно у тебя только на ее фоне есть шанс красавцем прослыть.

Данила тихо засмеялся в маску.

– Ну да, не красавец, что теперь к старости рыпаться. А ты вот дожил, Санек, до седин, а не знаешь простой истины, что, с позиции женщин, мужская красота скорее вредна, чем полезна. Мужик должен быть мужественным, умным, обаятельным и с хорошим чувством юмора. Как видишь, к внешности это не имеет никакого отношения.

– То-то ты один живешь весь такой с нужными характеристиками.

– А тут один вывод – все бабы дуры. Черт их знает, что им надо, – Данила оценивающе примерился к голове дракона. – О, придумал! Я ее на будку к Родничку нахлобучу.

Латышев только руками развел.

– Все равно зря… Ведь сказали мы их суперумнику: спасибо, не надо.

Максим оторвался от наблюдения за свободной от растительности улицей и посмотрел на спорящих друзей. Сталкеры прошли уже половину пути до Измерителя и выбрались к развилке Румянцева-Соколовского. Сейчас все стояли под широким навесом трамвайной остановки и внимательно рассматривали верхушки полуразвалившихся домов. Очень любили эту площадь ящеры, а теперь тут как-то тихо – даже странно.

– Не обижай двухголового. Он, между прочим, от сердца ее оторвал, очень хотел этого дракона в племени оставить, но политес требует жертв. Видишь, почти полплемени нам в сопровождение выделил. Мы теперь, после этого боя, одно целое. Они наши младшие братья. Радуйся!

Латышев посмотрел на низкорослого, все еще улыбающегося дикаря:

– Послал бог родственничков… – он натянул маску респиратора на лицо. – Ну, чё стоим, кого ждем? Чисто ведь. Если кто сидел – уже бы выполз.

Максимыч еще раз посмотрел на площадь.

– Молодой, дуй на ту сторону. И не останавливайся, даже если мы пальбу откроем. Вон там, видишь, плита лежит?

– Это та, с которой Данила прошлый раз ящера снял?

– Ага, она самая. Окапывайся там, и если что – поддержи огнем. Потом ты, Данила.

Старый сталкер кивнул, снимая свой СКС с предохранителя.

– Потом наши друзья с подарками, а следом мы с тобой, Саныч.

Легкий ветерок шевелил кроны деревьев, сдувая пыль с высотки МЖК «Булат».

– Тихо как. Не нравится мне… Хотя, может, и обойдется…

Настороженные золотистые глаза наблюдали за людьми из покореженного салона перевернутого на бок трамвая. Волколак, почуяв высоких двуногих, пахнущих резиной, железом и порохом, вначале решил уйти. Встреча с этими опасными противниками не сулила ничего хорошего – у него до сих пор болела задняя лапа, а из мокнущей раны выходили круглые шарики. Рана заживала – его организм восстанавливался после ранения, но волколак был голоден. Восстановление требовало много пищи. Конечно, можно сорвать с них эту воняющую резиной шкуру и добраться до вкусного мяса. Можно – если позволят.