Леший

Я нашел в правом крыле небольшую дверцу со скромной табличкой «По кадровым вопросам с 8-00 до 17–00». Внутри сидела столетняя старуха. Наверное, она пережила бесчисленное количество первых секретарей бывшего обкома и не менее двух губернаторов. Одного – в начале прошлого века, другого – в начале нынешнего. Её держат здесь как реликт, ради эксперимента: сколько времени человек может провести безвылазно на рабочем месте?

Перебросившись со «службой персонала» парой слов и произнеся «пардон», я протянул для отметки бумажку. Любопытный экземпляр эта бестия. У нее не оказалось места для отставного юриста. Может, самому придется нанять ее к себе в сотрудницы.

Выйдя от старухи, я спустился в вестибюль. Старшина сделал вид, что не заметил полковника – так не хотелось ему еще раз козырять. Толстые дубовые двери с трудом выпустили меня на свободу и вновь затворились. Я летел наискосок через площадь – вперед, к тачанке. Я буквально скакал от радости: мне известен вольный охотник, который решил добыть себе Лешего. А ведь это дело не только неблагодарное, но и опасное – охотиться на реликтовых. Охотник не слыхал историю о ночном попутчике, сапожных клещах и пригоршне золотых зубов. Он вообще, может быть, не из местных, потому и не в курсе.

Запустив мотор, я задумался: над головой необходимо было иметь, как минимум, крышу. Автомобильная крыша мне почему-то не нравилась, я привык к ночлегу в кровати. Желудок требовал пищи и, кроме того, надо было почистить зубы и побриться, чтобы не пугать граждан.

Рука сама собой включила передачу, дизельное чудо потащило меня к речному вокзалу, к гостинице. На мгновение машина показалось живой. Она словно чувствовала собственное стойло.

На часах было около десяти. Машину пришлось сдать на ближайшую платную парковку, чтобы не оказаться без средства передвижения. К сожалению, в гостинице речного порта вместо моей знакомой сидела старушка. Свет клином сошелся сегодня на этих старухах. Вторая по счету за одно утро.

Я шевелил пальцами, вспоминая имя коридорной дамы, что помогла недавно убежать от преследователей.

– Она будет только завтра, – догадалась сменщица. – Она мне о вас говорила. Какая хорошая у вас получится пара.

Она улыбнулась, показав два ряда крепких и ровных пластмассовых зубов. Внимательная старушка, следит за своим пищеварительным трактом.

– Так, значит, завтра, – мялся я на месте.

– Завтра, товарищ полковник, – сказала старушка, продолжая улыбаться. – Однако я предупреждена, – она сомкнула губы, словно растягивая удовольствие, – что если вы приедете, то должна вас поселить в двухместном номере без оплаты. Так просили…

– Кем предупреждены? – я насторожился.

Старуха опять улыбнулась:

– О ком же мы говорим-то! Сменщицей… Какой вы не догадливый. И вообще, мужчины народ такой робкий, что просто диву даешься. Простая, казалось бы, история – сделать даме предложение, но нет. Не тут то было…

Старуху понесло. Сейчас она вспомнит старые времена и героев-любовников.

– Мне бы это… – я шевельнул большим и указательным пальцами, – ключик. А то я устал.

Женщина недовольно поднялась, вздохнула и открыла застекленный шкафчик с висевшими там ключами.

– Вот, – сказала она и демонстративно отвернулась. Она исполнила долг. Больше ее никто не интересовал.

Приняв ключ, я отправился в комнату, быстро разделся и лег в кровать, несмотря на притязания голодного желудка. Я твердо знал, он непременно успокоится. Известно, что лучше спать голодным, чем бегать в поисках пищи с опухшей от бессонницы головой. Следовало вновь обработать глаза мазью, что я и сделал. И вскоре действительно уснул.

Проснулся в четвертом часу дня. За это время никто не беспокоил. Было бы слышно, если бы в коридоре кто-то шумел или хотя бы издавал шорох. Бритье и умывание заняли еще около часа. Спешить было некуда. Я был уверен, что форма полковнику к лицу и вновь надел ее, нахлобучив фуражку по самые уши. С пистолетом под мышкой и деньгами в кармане, я вышел из гостиницы, направляясь к Миллионной улице – бывшей имени Ленина. Старое название возвратили в надежде на лучшие времена. От Миллионной улицы теперь зависела судьба целой губернии. Повернул на Дворянскую (бывшую имени Кирова), опустился в погребок «У Яноша», заказал двойной шницель и принялся ждать, будучи абсолютно уверенным, что все у полковника милиции будет отныне хорошо. И если вдруг кончатся деньги, тот без зазрения совести займется экспроприацией, но от задуманного не откажется. Тем более что грабить награбленное – не такое уж постыдное дело.