Леший. Четвертые врата (СИ)

       Фархад приблизился к жрецу и посмотрел в блестящее от восхода стекло. Солнце, скрытое галактическим крейсером, отражалось в серых боках, играло лучами по шлейфу. 

       – А если харизмат не дьявольское? Если мы ошиблись? Катерина не смогла завершить дело. Мы не можем знать точно.

       – Опыты показывают, совершенное обездушивание плоти при попадании харизмы. 

       – Опыты показывают о зомбировании подопытных…

       – И агрессии… зло… Даже в мельчайших частицах, харизма, зло.

       – Севольное?

       Жрец махнул рукой.

       – Мы узнали, что хотели, – он повернулся к Фархаду.

       – Повторно мы не сможем открыть четвертые врата. А харизмат…

       – Он останется здесь. На этой планете. И когда-нибудь он выплюнет себя. Демон во плоти. Он как истинный дьявол, заставит их поверить себе и тогда… Пришествие будет! Великое божество придёт, чтобы спасти своё чадо – людей! 

       – А если не проявит. Если харизмат не зло?

       – Никто, не пытается быть так похожим на добро, как зло. Он тот, кого мы искали, он оправдает себя. Катерина довершила прототип, но увы... Его мы потеряли. Что ж… в нынешнем виде он бесполезен…

       – Вы хотите, чтобы я выпустил его физиологию?..

       Жрец кивнул и снова всмотрелся в искрящееся рассветными лучами стекло.

       – Вы уверены? Прототип мы могли контролировать, а его... он умнее вас, меня, всех в галактике. Что если он не пожелает играть нашу партию? 

       – Фархад! – голос жреца грянул, за окном сгущались тучи. Фархад попятился. 

       – Он ясно показал, что готов на партию, но в своём теле. Видел, что он сделал с прототипом! – Фархаду показалось, что в голосе жреца мелькнул восторг. – А ведь на нем такая защита стояла. Катерина безумно талантлива… 

       – Была, – тихо перебил Фархад. 

       Жрец обернулся и неприязненно посмотрел на адепта.

       – Была, – уверенней повторил тот. – Я видел, что он сделал с ней. И считаю, что он показал это всем нам…

       Жрец сощурил глаза, в них заискрились, замелькали яркие огоньки. Минуту он с ненавистью всматривался в лицо прекословившего главнокомандующему жрецу адепту. Потов глубоко выдохнул и медленно спросил:

       – Сколько ты уже находишься на земле, Фархад?

       – Семьдесят земных лет.

       – Семьдесят… – задумчиво проговорил жрец. Прошёл по кабинету, присел в кресло, не сводя взгляда с адепта, положил руки на широкие подлокотники.

       – Не думал сменить место работы? Семьдесят лет на одном месте. Большой срок. Я мог бы подыскать тебе более спокойное место.

       – Не вы назначали, – уставившись в пол, произнёс Фархад. Ему не нужно было смотреть в глаза главнокомандующего жреца, чтобы знать, как побледнело его лицо, и сцепились в кулаки ладони. Нужно только выдохнуть полной грудью, чтобы понять, тому, кто назначил Фархада, тот, кто сидел, здесь, сейчас, не указ.

       – Я могу быть свободен?

       – Да! – голос жреца был несдержанно криклив.

       Фархад отвесил поклон и направился к двери.

       – Но мои приказы по харизмату ты обязан выполнить!

       Фархад обернулся, бесстрастно посмотрел в лицо главкому, усмехнулся, отвесил поклон, развернулся со скрипом каблуков, и вышел.

***

       Доктор был суетлив, постоянно вытирал платочком лоб и тяжело дышал. Калистратов был человеком. Имел диабет и пару неприятных болячек, которые, к слову, никаким образом не мешали ему честно и добросовестно руководить НИИ наряду с гуманоидом Васнеровским адептом Саторы. Последний был заносчив, да к тому же был приверженцем главкома. Говорить с ним Фархад не любил, потому и вызвал только Калистратова.

       – Утро добренько, – нараспев промямлил Евгений Палыч и тяжело плюхнулся в кресло напротив гостя.

       – Чего ж доброго? Севольное под карантином, – в тон доктору проговорил Фархад и хищно улыбнулся. 

       Калистратов замялся, разом неуютно ощутив себя в мягком кресле.

       – Так приказали… а я – чего? – глаза профессора забегали по углам кабинета.

       – Васнеровский? – заскучавшим голосом спросил Фархад.

       Евгений Палыч быстро кивнул.

       – Начальство, как же ослушаться…

       – Правильно, – кивнул Фархад. – Начальство нужно слушать. Только вот и свою голову неплохо бы иметь, – он снова расплылся в ехидной улыбке. – Профессор все ж… Вы делали инъекции?

       Калистратов кинул.

       Фархад резким движением встал с кресла.

       – А молодец, Васперовский! Везде подстраховался. В Дивном, его идея о разработке харизмы?

       Профессор быстро закивал, в глазах всё нарастающий страх.

       – К чему всё это? Вопросы?

       Фархад подошёл к столу, облокотился и посмотрел в глаза, вжавшегося в кресло докторишки.

       – К тому, что у вас гости на пороге. 

       Доктора затрясло.

       – Он? 

       – Он вас по Дивному хорошо помнит. А тут и Севольное. Он выпил харизму из Марьи. А ставили её вы? Он теперь по запаху, как гончая, идти будет.

       Профессор побледнел, выскочил из кресла, бросился к сейфу, начал панически щелкать цифры.

       – Он меня помнит!..

       Фархад присел на край стола и посмотрел на трясущегося Калистратова.

       – Я тоже много всего помню. И по мне, повесить бы вас вместе с Васперовским на рее мачты исполнительной башни, где-нибудь в западной части галактики. Жаль, не мне вас судить.

       Профессор обернутся, протёр очки.

       – Но мы же… мы во благо… по приказу…

       – Во благо? Слишком часто я стал это слышать. Заметьте, в отличие от вас, Васперовский в относительной безопасности.