Леший для строптивицы

Я всегда был любвеобильным. Сколько себя помню. Частый секс с кикиморой чередовал с разными деревенскими девушками. Молва обо мне быстро разлеталась по обеим соседним деревням, с разных сторон от леса. Мне нравятся всякие: толстые, худые, страшненькие, симпатичные, в возрасте (что для меня шестисотлетнего, пятьдесят лет? Ерунда, девочка!). Они шли ко мне, как жаждущий в пустыне. Я давал им хороший секс, они не требовали от меня отношений. Все были довольны. Напрягала временами кикимора своей ревностью, ведь она как раз большей частью была создана для моего удовлетворения. Ей было нечем больше заняться, вот она и ходила за мной по пятам. Удобно с одной стороны…с другой тоже удобно. Но уже на второй сотне лет, я научился от нее скрываться. Она не могла найти меня. Уставать от такой жизни я стал на пятой сотне, но я не понимал, что еще мне надо? Какое-то непонятное чувство, идущее от груди, терзало меня. Я ведь нечисть и чувства не часто посещают меня. Когда я встретил Арину, домового возлюбленную, то понял, чего не хватает мне. Я начал чаще встречаться с деревенскими женщинами в надежде найти свою. Долго всматривался в них, пытался узнать, а как же понимаешь, что вот ОНА, именно то, что нужно? Не понимал и злился. На какое-то время перестал совсем заниматься сексом. Устроил себе воздержание, но от этого стал раздражительным. Весь лес стал бояться меня. Животные и те сторонились. Тогда я снял воздержание и сутки трахал кикимору, на счастье последней. Она тоже та еще похотливая нечисть, и без нашего секса начала буквально сереть. Ее нежная молочная кожа стала серой, как пепел, а характер вообще молчу. Что в это время в лесу творилось…Страшно вспомнить, деревенские тоже были в ужасе, ведь из леса то животные массово мигрировали, то ужасный вой раздавался, то люди пропадали…Да, находили потом, спустя пару дней, но все же люди начали заговоры читать и с полынью, да с крестом в лес ходить. Глупые, с полынью на нечисть…Кикимора только с бо̒льшим удовольствием развлекалась с ними.

Но все прошло, когда я увидел её. А затем и почувствовал. За несколько километров восхитительный запах распространялся по лесу, и пошел на него. А когда увидел это чудесное создание, тут же захотелось заключить ее в объятия и не отпускать. Ночью, пробравшись к ней в дом зайцем, я осуществил задуманное – обнял ее. Прижал к себе, вдохнул чудесный аромат СВОЕЙ женщины и не мог надышаться ею. Утро наступило так быстро, так сложно было оставить ее, но и тиская меня зайцем, доставляла мне небывалое наслаждение. Теперь мне хотелось большего, и она так удачно приняла меня за сон. Я не готов был рассказывать ей, кто я, не готов был к ее сопротивлению, чувствовал, что она не одна из тех, кто согласится на ничего не значащий секс. Надо было прийти к ней и начать знакомство, как положено, завоевать ее доверие и душу, а не только тело, но я не смог устоять. В тот момент я понял, о чем мне говорил домовой: «это как вспышка, как временное помешательство, просто вдруг понимаешь, что не можешь жить без нее, что все естество направлено на нее, а остальное не имеет значения». Теперь я понял, что значит любить, но что мне это принесет? До того, как домовой нашел свою любимую, я был уверен нечисть не испытывает этих чувств, но оказалось, что они у нас еще сильнее, чем у людей, но и реже в разы. Нужно ли мне это? Я настолько забылся в ощущениях, потерял связь с реальностью, что позволил ей уехать от меня. Я понял, что совершил огромную ошибку, ведь она может не приехать больше никогда, а я ничего про нее не знаю и даже не могу ее искать. Мне оставалось только довериться судьбе и ждать…

Проходило время, а она не приезжала. Осень сменяла лето, год прошел с момента нашей встречи, а ее все не было. Я отчаялся и кошмарил лесных обитателей. Снова в лесу стало неспокойно, а люди рассказывали своим внукам, что на их памяти в молодости уже было подобное. «Леший лютует» говорили они. Люди всегда подозревали о нашем существовании, но не все верили и передавали рассказы о встречах, в виде сказок. И хотя я почувствовал бы ее, как только она оказалась в лесу, первое время я находился неподалеку от старого домика, где она останавливалась. Тогда я и увидел их. Людей, которые что-то меняли в ее доме, а еще слышал ее голос, но знал, что ее здесь нет. Как это возможно? Обернувшись снова зайцем подобрался ближе к домику и тогда увидел ее лицо в каком-то темном плоском ящике. Это выглядело жутко: говорящая голова моей любимой. Но девушка двигалась, говорила и даже заметила меня. Что-то в груди защемило от того, что она помнила своего зайчика, пусть и не меня самого, но все же она тоже обо мне думала. Тогда я сбежал от чужих рук рабочих, вот еще не хватало, чтобы всякие меня трогали. Но у меня появилась надежда, что она вернется, ведь не просто так в домке что-то переделывают. Тогда я понял, что такое надежда. Я надеялся на ее возвращение, но время шло, а ее все не было. В этот момент я познал разочарование, боль, крушение надежд и безнадежность.