Леший, твою мать! (СИ)

— Закрой свой рот! Ты нам обязана! Сколько я с тобой мучилась, пока я беременная была, а? А потом? Подтирала за тобой сопли, слюни. И где благодарность, дрянь? Вы только посмотрите на неё! Шляется Бог знает где, перед мажорами задницей крутит, а теперь возмущается! Скоро икру черную ложками жрать будет, а мы тут с голоду подыхать, а ей хоть бы хны! Тварь!

Собутыльники воззрились на меня осуждающим взглядом, цокая, говоря, какие сейчас дети неблагодарные пошли.

— Отдайте мои деньги! — крикнула я, окидывая их ненавидящим взглядом.

— Пошла отсюда, дрянь! Нет их у меня больше, — довольно улыбаясь, проговорила она.

Меня трясло от безысходности. От обиды. Хотелось кричать. Плакать. Выть. Но не здесь. Ненавижу их. Ненавижу!

— Вы пожалеете об этом, — глядя ей в глаза произнесла я и развернувшись пошла в сторону своей комнаты.

Позади меня послышались шаги. Я ускорилась, но меня тут же схватили за руку и развернули всем корпусом. Передо мной стоял дружок родителей, с перекошенным лицом от пахабной ухмылки. Одет был в какую-то футболку с дырками в некоторых местах и растянутых спортивных штанах. От него исходил запах алкоголя и немытого тела. Меня затошнило. Попыталась вырвать руку, не получилось.

— Чё надо? — грубо спросила я.

— Пошалим, малая? — он улыбнулся, демонстрируя гнилые зубы и отсутствие некоторых.

— Отвали, урод, — толкнула алкаша, но хватка его стала только сильнее, а после сам одним ударом впечатал меня спиной в стену. Больно. Аж воздух выбило из груди.

— Я тебя сейчас так оттрахаю, что забудешь своё имя, — стал смеяться он.

Ненавижу таких. Как же мне это надоело.

— Только через мой труп. Отпусти, — зло процедила я.

Его хохот стал громче.

— Поверь мне, я и твой труп трахну, — заигрывающим голосом проговорил он.

Ком в горле не проходил, более того, мне сию же секунду захотелось блевать. Что я и сделала прямо на его футболку. Он отпустил меня, но тут же влепил мне пощёчину. После скинул футболку и сказал:

— Сейчас ты ответишь за это, сука! — схватил за горло одной рукой, второй пытаясь содрать с меня футболку.

Собравшись с силами, пнула его коленом прямо между ног со всей дури. Тот взвыл. На шум пришла моя мать.

— Что тут происходит? — поинтересовалась она, осматривая нас.

— Этот урод приставал ко мне, — прохрипела я, держась за горло, пытаясь восстановить дыхание.

Тот держался двумя руками за своё мужское достоинство и выл от боли. Чтоб у него там всё перестало функционировать! В том числе и мочеиспускание! Урод!

— Слышь, Вась! Ты это, её не трожь! Вадик тут одному мажору задолжал, так что целку трогать нельзя, иначе нам всем кирдык будет. Он ведь порченную брать не будет, придётся хату продавать. А ты иди отсюда, нечего тут чужих мужиков соблазнять! И в кого такая распутная? Завтра же позвоню этому мажорику, пусть забирает ее.

Я быстро, как могла метнулась в свою комнату и придавила дверь комодом, замок уже не починить. Что делать? Что делать? Села на пол и горько расплакалась. За что мне это всё?

3

"Отвяжись, плохая жизнь, привяжись хорошая".

Наплакавшись ночью, я поняла, что делать мне тут нечего. Надо бежать. Пока к бабушке, а дальше разберусь как-нибудь. Положила в рюкзак сменное нижнее бельё, носки, спортивный топ, воды, фонарик, кухонный нож, завёрнутый в плотный картон, деньги, полученные за эту последнюю смену, золотые серьги и кольцо, доставшиеся от бабушки со стороны папы, средства гигиены, расческа и прочая мелочь. Из еды в комнате ничего нет. Нужно будет зайти в магазин, взять с собой продукты.

Надела привычные джинсы и темную футболку, выбора в гардеробе у меня особо не было, пошла на выход из комнаты. Отодвинула комод, открыла дверь и тут же увидела недовольное лицо матери.

— Куда собралась?

— На работу, — соврала я.

— Деньги давай, надо похмелиться, башка трещит, — безапелляционно потребовала она.

Я сделала шаг назад, крепче вцепляясь в рюкзак.

— Не надо было пить, ничего бы не болело, — буркнула я.

— Тебя не спросила, что мне делать. Деньги давай!

— У меня нет.

— Врёшь! — она рванула ко мне и стала выдирать мой рюкзак, я не отпускала, но тут произошло то, чего не ожидала. Мама влепила мощную пощёчину и отобрала мою сумку. Я попыталась подойти, чтобы вернуть свои вещи, а она так толкнула, что я упала на пол, ударившись головой об ножку кровати.

В голове звенело. Краем глаза наблюдала за тем, как она вытряхивала всё содержимое. Кошелёк выпал последним.

— Вот же сука! На работу она собралась. Как же! И денег у неё нет, — злилась она, вытаскивая купюры из кошелька.

Последние деньги. Больше ни копейки. Внутри меня всё упало, опустилось и в какой-то момент даже жить не хотелось. Нет. Стоп. Нельзя сдаваться.

— Сиди тут и жди своего мажора, дрянь! — она захлопнула дверь.

Я встала, ощущая лёгкое головокружение. Подползла к рюкзаку, собрала разбросанные вещи, подошла к двери и поняла, что не могу ее открыть. Дёргая ее, моя надежда все больше угасала. Такое ощущение, словно в ручку вставили какую-то палку.

— Хватит дёргать дверь! Всё-равно не выйдешь! — послышался крик мамы из глубины квартиры.