Леший. Возвращение к Покону

В конце концов появился Терентий и уже внятно объяснил, какой опасности подвергли себя и присутствующих рядом людей геологи, необдуманно притащив с собой найденную кладку. Дело в том, что гадины, как летучие, так и обычные ползучие, откладывают яйца в особую слизь, из которой при высыхании получается нечто вроде сумки. Сумка с кладкой подвешивается либо на дереве, либо к потолку пещеры. Время созревания зависит от внешних факторов. Чем теплее воздух, тем скорее созревают маленькие гаденыши. Созрев, они не вылупляются тут же, а, свернувшись в тугие пружинки, поджидают приближение достаточно крупного животного. В таком состоянии ожидания кладка может находиться несколько лет. Обычно животные чуют ее за много шагов. А почуяв, даже самый свирепый хищник в панике шарахается прочь и обходит опасное место десятой дорогой. Но однажды потерявший чутье из-за старости или болезни зверь, а то и забредший в дремучие места человек приближается к кладке менее, чем на сто шагов, и тогда гаденыши выстреливают. Роем смертельных дротиков они вонзаются в тело и мгновенно погружаются внутрь, вгрызаясь острейшими зубками и разрывая плоть маленькими ручками. Пожрав жертву и получив необходимую жизненную энергию, гаденыши расползаются. Теперь они представляют опасность только для всякой мелочи, типа мышат, лягушат и дождевых выползков. Зато сами не редко становятся добычей более крупных хищников, в том числе и птиц. Редкая гадина доживает до взрослого возраста. Но тогда уже ей не страшен никакой хищник. Охотятся они в основном на зайцев, но в охотку могут побаловать себя и отбившимся от стада олененком или кабанчиком.

Выслушав Терентия, ведуны принялись костерить геологов за то, что те хватают что не попадя своими пакостливыми ручками и тащат на общую погибель к ни в чем не повинным приличным людям. Ученые же насели на лесовика с требованием, представить пред их очи сего удивительного монстра. Однако летучая гадина на призыв лесовика не отозвалась. Вероятно находилась за пределами его владений. Тогда Терентий, на правах первого помощника владыки, послал на поиски гадины захребетного коллегу. А пока Захар искал монстра, пригнал из леса старого кабана.

Кабана привязали рядом с кладкой, ученые включили записывающую аппаратуру, все отошли на безопасное расстояние и саперный робот убрал бронеколпак.

Дикий визг почуявшего смертельную опасность секача заставил людей вздрогнуть. Зверь рванулся прочь, но упал, едва не вывернув из сустава заднюю ногу, за которую был привязан к молодому дубку. Однако он не собирался сдаваться. Продолжая визжать, поднялся и рванулся снова. И снова… И снова… После очередного рывка дубок вдруг завалился, вывернув из земли корневище. От неожиданности кабан перевернулся через голову, но резво поднялся на ноги и уже готов был броситься к спасительному лесу, таща за собой выдернутое деревце. И в этот момент мешок с яйцами взорвался, словно перезревший гриб дождевик. Смертоносный рой метнулся к секачу. Визг перешел в хрип, который быстро затих. Теперь были слышны лишь хруст и чавканье. Выпучив глаза и отвесив челюсти, люди смотрели, как съеживается дырявая, словно губка, туша.

- Здравствовать вам, людишки, - проскрипел противный голос за спинами увлеченных зрителей. – Давненько вы в наши края не забредали. Нешто сызнова всю дичь перебьете да распугаете?

Первое, что бросилось в глаза обернувшимся людям, карикатурная старушечья физиономия с растрепанными шевелящимися волосами… Да какие там, на фиг, волоса! Черви! Самые натуральные дождевые черви стояли дыбом, мерзко шевелясь. Даже успевшие немало повидать в жизни курсанты группы «Ведун» невольно передернули плечами от такого зрелища. Вместо обычного человеческого туловища у страшной старухи оказалось более чем трехметровое змеиное тело, покрытое темно-серой чешуей. На спине зигзагообразная желтая полоса. На животе чешуя мельче и гораздо светлее, почти белая. Вряд ли кому-то ранее приходило в голову словосочетание «жирная змея». Но сейчас был именно этот случай. Такое ощущение, будто ее с самого раннего детства откармливали в Макдональдсе. В верхней части тела, почти под головой, имелись две несоразмерно маленькие ручки со скрюченными когтистыми пальцами. Тварь зависла в полуметре над землей, лениво помахивая парой маленьких кожистых крыльев и застенчиво ковыряя в земле кончиком хвоста.

- Вот это, туды ее дракона мать, красотка! – пробасил самый крупный из ведунов, в миру генерал-майор Скалозубов.

- Сказился, ведмедь сиволапый!? – возмущенно вздыбила червивую прическу гадина. – Какая я тебе мать дракона: Енто где ты видывал, дурень дремучий, чтобы обычная гадина ашни цельного дракона родила? А? А, я тебя спрашиваю?

- Ого! Видали? – отступил под таким напором курсант Скалозубов. – Ну точно гадина.

- А то, – удовлетворенно задрала крючковатый нос ползуче-летучая тварь, гадина я, гадина и есть. А ты ведмедь сиволапый.

- Кх-м… Извиняюсь, госпожа… э-э-м… гадина, - выступил вперед представитель ученой братии.